Правительство в очередной раз потребовало от госкомпаний перейти на российское программное обеспечение (ПО). На этот раз директиву, предписывающую корпорациям разработать четкий план по импортозамещению ПО до 2021 г., подписал глава Минфина Антон Силуанов. Очевидно, что главная цель подобного «пинка» от кабинета министров – обратить внимание компаний на проблемы IT-сферы. Вместе с тем всем также понятно, что, если выполнять данный правительственный наказ формально, за 3 года никто не успеет создать достойную замену импортному софту. Кроме того, без должной государственной поддержки, а не только запретительных мер, Россия так и не сможет внедрить отечественное программное обеспечение и перестать быть «цифровой колонией».
По данным СМИ, согласно последней директиве Силуанова, госкомпаниям необходимо срочно созвать советы директоров, а затем в двухмесячный срок утвердить план перехода на российское программное обеспечение до 2021 г.
Доля отечественного софта в работе госкомпаний через 3 года должна составлять более 50%.
Аналогичные задачи поставлены и перед дочерними структурами корпораций. Российские программы госкомпании должны выбирать из реестра отечественного программного обеспечения, запущенного Минкомсвязи в сентябре 2018 г.
Напомним, что история импортозамещения в IT-сфере длится уже не менее трех лет. В 2015 г. президент России Владимир Путин потребовал от госкомпаний начать переход на отечественный софт, а премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление, запретившее госкомпаниям закупать программное обеспечение за рубежом при наличии российских аналогов. В июле 2016 г. соответствующую директиву подписал Игорь Шувалов, а в феврале 2018 г. правительственная комиссия решила, что согласовывать планы по переходу на отечественный софт будет Центр компетенций по импортозамещению в сфере ИКТ.
Однако, как считают эксперты, «воз и ныне там».
К 2018 г. мало что изменилось, импортозамещающее программное обеспечение по-прежнему имеет локальный характер.
По большому счету никто заменой импортного софта на отечественный заниматься не хотел. Ведь для этого надо не просто закупать готовый продукт, а набирать людей и создавать собственное программное обеспечение; последнее, как известно, гораздо более трудоемкая задача. Остается одна надежда – на санкции, которые только и способны сдвинуть с мертвой точки решение проблемы.
В нефтегазовой сфере они уже начали действовать. В феврале 2018 г. американская Oracle ужесточила условия предоставления продуктов и услуг российским клиентам. Нефтяные компании применяют программы Oracle для управления проектами, в том числе в добыче. С 29 января были запрещены как новые сделки, так и продление, изменение и обновление действующих контрактов. Санкции коснулись «Роснефти», «Газпрома», «Сургутнефтегаза» и ЛУКОЙЛа, их дочерних предприятий и некоторых зарубежных проектов. Судя по всему, именно за счет данного фактора крупные российские нефтегазовые компании имеют достаточно серьезные достижения в области создания собственного софта. Но до полной независимости, как отмечают отраслевые эксперты, им еще далеко.
Руководитель направления «Газ и Арктика» Центра энергетики Московской школы управления «Сколково» Роман Самсонов напомнил, что нефтегазовый сектор сильно зависит от программного обеспечения, поскольку в нем очень высокий уровень автоматизации.
«У «Газпрома» и «Роснефти» есть много собственных разработок софта, который используется, например, для транспортировки газа. Но беда состоит в том, что большие операционные системы используются зарубежного производства. Например, системы уровня Oracle труднозаменяемы.
Но, если правительство такую задачу ставит, все достижимо. В качестве положительного примера можно привести тот факт, что средний и малый бизнес активно использует российский программный продукт «1С». Но для больших компаний этот масштаб не может полностью решить все задачи. Крупные компании используют SAP, поскольку этого требует их деятельность на международном уровне», – пояснил эксперт в интервью «НиК».
По его словам, новый «Каскад» компании НОВАТЭК использует российское ПО и датчики, есть подобные достижения и у «Газпрома», но все равно новые разработки компаний далеко не полностью используют отечественный софт.
«Российские разработки не имеют масштабирования и не распространяются глобально. Даже если есть хорошие алгоритмы, нет нормального программирования, для этого нужны заказы. В России есть неплохие решения в области программного обеспечения геологоразведки, но западные софты всегда комплексные»,
– заявил Самсонов.
Он отметил, что крупные российские компании имеют свои программы импортозамещения, в частности в области софта, поэтому если будет жесткое указание правительства увеличить темпы данной работы, то, конечно, они это сделают.
«Как ни парадоксально, чем жестче будут ограничения, тем быстрее станут подниматься российские разработчики. Если смотреть реальную статистику, в некоторых разделах импортный софт составляет до 90%. И серьезных изменений не предвидится. Видимо, правительство принимает такое силовое решение потому, что добровольно никто ничего делать не хочет. Всегда проще купить западное, причем можно через посредников, но все равно, когда ты доходишь до финального продукта, оказывается, что даже китайское ПО далеко не все позволяет делать», – рассказал Самсонов.
Тем не менее, считает эксперт, даже при условии настойчивой и поступательной работы в данной области, в условиях объединения усилий всех стартапов, за 3 года можно перевести на российские разработки 30% софта.
«За 3 года получить продукт и провести опытно-промышленное внедрение можно, но надо приложить очень большие усилия. В ассоциациях российских производителей говорят, что увеличения заказов не наблюдается»,
– резюмировал Самсонов.
Руководитель кадрового центра «Сезон охоты», занимающегося подбором программистов для IT-компаний, Наталья Молокова в интервью «НиК» напомнила, что прежде, чем что-то запрещать, надо создать что-то свое, а еще ранее – профинансировать.
«Мы много работаем со стартапами, комплектуем штат. К нам за помощью обращаются по своей инициативе сами разработчики, которые с нуля на собственные средства пытаются поднимать программные продукты. Средств не хватает – проекты сворачиваются. Иногда их финансируют инвесторы из-за рубежа.
Сейчас запрещать зарубежный софт нецелесообразно и нерационально. У нас нет какой-то достойной альтернативы»,
– указала эксперт.
Молокова пояснила, что единственная мобильная операционная система, включенная в реестр отечественного ПО, которая разрабатывается в России, – Sailfish Mobile OS RUS.
«Созданием этой операционной системы занимаются компания «Открытая мобильная платформа» и «Ростелеком». Они это делают уже 3 года, но результата до сих пор не видно: в России нет разработчиков такого уровня, а зарубежных они брать не хотят. В данном случае есть средства на разработку, но катастрофически не хватает разработчиков.
Операционная система AstraLinux, российская сборка свободной операционной системы LINUX, пока находится в работе. Бизнес ее не использует, для адаптации AstraLinux потребуется лет 5-6. В России безоговорочно доминирует Windows», – рассказала эксперт.
Президент фонда «Основание» Алексей Анпилогов считает, что главная проблема – в сроках разработки современного и устраивающего пользователей программного обеспечения.
«Любая национальная экосистема начинается с разработки операционной системы. В частности, в Китае есть уже две национальных операционных системы, которые были созданы на основе Linux, – это NeoKylin и Ubuntu. КНР шла к этому практически десятилетиями.
В 2003-2005 гг. страна приняла программу разработки собственной операционной системы и к 2015 г. получила два поддерживающихся дистрибутива. Сейчас у китайцев уже свои браузеры и своя социальная сеть. Начинание российского правительства, безусловно, правильное, но я не верю, что компании в стиле «унтер-офицерской вдовы» перейдут на российское ПО за 3 года. В Китае разработки национальных операционных систем серьезно финансировались. Пользователь получил фактически замену Windows или Apple и спокойно перешел на это программное обеспечение», – рассказал эксперт в интервью «НиК».
Он отметил, что определенные шаги по созданию российской операционной системы были, но Россия еще не перешла на массированное применение отечественного ПО.
«В случае если это будет не просто запретительное директивное указание, а поддержка отечественного производителя, такое можно только приветствовать. С начала 1990-х гг. Россия находится в состоянии «цифровой колонии»: в стране нет собственного программного обеспечения, своих аппаратных разработок, процессоров, памяти, чипсетов. Я думаю, начинать надо было не с директивы о переходе на российское ПО, а с национальной программы развития программного и аппаратного обеспечения», – уверен Анпилогов.
Преподаватель Высшей школы бизнес-информатики (ВШБИ) Высшей школы экономики Виталий Камалов, напротив, заметил, что в России есть свои операционные системы на базе Linux.
«Дьявол, как известно, кроется в мелочах. Надо читать постановление и мелким шрифтом разъясняющие документы. Хотелось бы понять, в чем будут измеряться проценты отечественного софта в работе компаний. Через 3 года их должно быть более 50%. В количестве рабочих мест? В стоимости на балансе? В объеме данных? В чем-то еще? В реестре российского программного обеспечения присутствуют в том числе и операционные системы (по крайней мере, для рабочих станций), поэтому, наверно, отечественное ПО надо внедрять хотя бы в офисы для обработки документов», – заявил эксперт в интервью «НиК».
По его словам, для энергетических компаний важны прежде всего программы управления аппаратными комплексами, причем, естественно, не офисной техникой, а средствами производства.
«Тут идет вопрос не только о текстовом редакторе, а о ПО, которое управляет разным «железом». Да, важны программы для бизнес-аналитики, учета, защиты данных. Но тут российского ПО гораздо больше, тот же «1С» и «Касперский» закрывают большие потребительские ниши», – напомнил Камалов.
Он считает, что главная сложность использования отечественного программного продукта заключается в проблеме перехода, привычках, в надежности российского ПО, в его документации, а главное, в стабильности сопровождения ПО разработчиками.
«Зачастую российские разработки имеют очень слабую поддержку. Частая ситуация на рынке, когда все упирается в одного или двух «умельцев». Нет документации, или она не соответствует реальности. Вечная проблема, когда в ремонте мы достигаем большего, чем в серийном производстве. Должен быть весь цикл – обучение, поддержка, обновление. Документирование функционала, наличие адекватных «хелпов», онлайн-техподдержка и т. д.»,
– рассказал эксперт.
Он отметил, что, с другой стороны, большинство рядовых пользователей используют только 3-4% возможностей, например, программы Word.
«Написать текстовый редактор, который перекрывает 3-4% Word, несложно, и аналоги есть. Другое дело, что Microsoft скупал компании, чтобы документы разных форматов интегрировались в единый документооборот. В России есть аналоги – например, «1С» имеет свой язык, на котором можно написать все. Но это дорогая работа, требуются свои программисты. Прецедентов подобных очень много. Я знаю компании, которые покупали «1С», потом сами «дотачивали» конфигурации, брали в штат одинэсовских программистов, которые становились постоянными сотрудниками компаний по доведению программ «1С» под собственные нужды», – рассказал Камалов о проблемах отечественного программного продукта.
Эксперт также указал на то, что зарубежный софт уже развился, а российское ПО стартовало позже.
«ПО для военных разработок наверняка финансируется государством. Платить же за разработку и внедрение отечественного текстового редактора никто не собирается. Сейчас много желающих поставлять программную продукцию государству. Офисным работникам подавляющего большинства государственных структур ОС на Linux будет достаточно.
Серьезные проблемы в другом: нет отечественной мощной СУБД (системы управления базами данных), равной Oracle или MS-SQL, нет отечественного софта, например для BIM-проектирования в строительстве, равного продукции Autodesk.
Для проектирования в самолетостроении софт выпускают только две компании в мире. Серьезная автоматизация производства требует больших, а главное, долгосрочных вложений», – пояснил Камалов.
Резюмируя экспертные оценки состояния и применения российского программного обеспечения, в том числе и в энергетике, можно предположить, что России предстоит долгий путь по переходу на отечественный софт. И для того, чтобы ускорить этот процесс, все средства хороши – и запретительные меры правительства, и национальная поддержка по переходу на российское ПО, ну и, конечно же, санкции, без которых никто ничего не захочет делать.
Екатерина Дейнего