По итогам 2018 г. Норвегия ожидает существенного увеличения государственных доходов вследствие роста цен на нефть и газ в мире. При этом система управления нефтегазовыми доходами страны построена таким образом, чтобы приумножать прямые поступления от разработки месторождений путем активного инвестирования. Глобальный государственный пенсионный фонд Government Pension Fund Global (GPFG) Норвегии, который сегодня превысил $1 трлн, обладает полномочиями осуществлять инвестиции – из средств нефтегазовых доходов – по всему миру.
Вопрос получения экономической ренты от освоения нефтегазовых запасов – важнейший для добывающих стран, но наиболее сложной задачей является эффективное управление полученными средствами.
С этой точки зрения опыт Норвегии, где создана уникальная система управления нефтегазовыми доходами, особенно интересен. Причем страна, стремясь приумножить накопления для будущих поколений норвежцев, вовсе не чуждается использования «нефтекрон» и на решение текущих социальных и геополитических задач.
В 2017 г. доля нефтегазового комплекса, по данным Министерства нефти и энергетики Норвегии, составляла 17% от общих государственных доходов. Источниками государственного дохода являются две крупных составляющих: система налогообложения и субъекты государственного предпринимательства.
В налоговой системе присутствует три вида налогов. Обычный налог на доходы компаний, который постепенно снижается, стимулируя предпринимательскую деятельность в стране (с 50,2% в 1990 г. до 23% в 2018 г.). Специальный «нефтяной» налог на сверхприбыль от добычи нефти и природного газа имеет обратную тенденцию – с 1990 г. он вырос с 25% до 55%. Экологические налоги в структуре доходов страны от освоения шельфа составляют всего 3,6%, и их доля снижается.
Совокупная же налоговая нагрузка на нефтегазодобывающую отрасль поддерживается Норвегией на достаточно высоком уровне и составляет порядка 78%.
К субъектам государственного предпринимательства в Норвегии относят компанию Equinor, в которой у государства 67% акций, и структуру SDFI (прямые финансовые интересы государства). И если нефтегазодобывающая компания с госдолей является широко распространенным в мире механизмом государственного предпринимательства, то SDFI – уникальное норвежское изобретение. Это портфель принадлежащих государству лицензий и долей в лицензиях на разведку и разработку месторождений углеводородов и в соответствующих коммерческих проектах. Управляет этим портфелем, как и госдолей в Equinor, специальная госкомпания Petoro.
По итогам 2017 г. доля чистых доходов, полученных Норвегией от продажи углеводородов в рамках SDFI, составила 52,6%, тогда как дивиденды Statoil – всего лишь 4,7%. Находящаяся под мощнейшим государственным контролем (парламент и правительство) доходная составляющая нефтегазового комплекса Норвегии является эффективным инструментом благополучия государства.
В целом же модель получения доходов от освоения нефтегазовых запасов континентального шельфа подвержена тем же рыночным рискам, что и любая другая аналогичная модель, однако страховкой норвежского общества от будущих потрясений выступает другая составляющая государственных доходов, а именно модель управления нефтегазовыми доходами.
В 1980-е гг. крупные денежные средства, полученные в результате освоения месторождений континентального шельфа, были направлены на повышение качества жизни населения Норвегии и на решение различных инфраструктурных задач. И эти задачи были достаточно быстро решены. Осознание конечности углеводородных запасов, а также кризис 1985 г., вызвавший снижение цен на нефть, подстегнули опасения относительно будущего норвежской экономики и подчеркнули необходимость сохранения средств, заработанных в период нефтегазового процветания.
В результате широкого обсуждения возникла идея Нефтяного инвестиционного фонда для аккумулирования доходов и их вложения в государственные облигации высокоразвитых стран мира и акции наиболее устойчивых корпораций мира с целью приумножения доходов от развития нефтегазовой отрасли в пользу будущих поколений норвежцев. В 1990 г. Нефтяной фонд был образован и начал быстро пополняться.
В 2006 г. произошло объединение двух фондов – государственного пенсионного и нефтяного – в единый Государственный пенсионный фонд Норвегии. Однако внутри этой структуры оба прежних фонда сохранили автономность в рамках новой системы управления.
Пенсионный фонд инвестирует исключительно в рынок ценных бумаг и государственных бумаг Норвегии и соседних скандинавских стран. Второй занимается международными финансовыми рынками. Операционное управление GPFG возложено на инвестиционное подразделение Norges Bank (Центробанк Норвегии).
На фоне снижения добычи нефти стратегия GPFG менялась в сторону наращивания рисков с целью повышения доходности организации от операций с ценными бумагами. В 2009 г. по предложению Norges Bank было получено одобрение Министерства финансов и парламента на увеличение в структуре фонда доли акций с 40% до 60%, а также существенно расширен перечень стран, куда вошли так называемые «развивающиеся рынки» (emerging markets). С 2011 г. фонд начал заниматься операциями с недвижимостью, а с 2016 г. доля акций доведена до 70%.
По факту в настоящее время акции формируют 66,7% фонда, облигации – 30,5%, недвижимость – оставшиеся 2,8%. В целом объем фонда в 2018 г. превысил $1 трлн и составляет сейчас примерно $195 тыс. на одного гражданина Норвегии.
По итогам 2017 года доходы GPFG до вычета затрат на управление составили 13,7% по всем корзинам валют, в которые инвестированы средства. При этом акции дали доходность 19,4% годовых, корпоративные и государственные облигации – 3,3%, недвижимость – 7,5%.
Общественность и профессиональное сообщество весьма активно обсуждают политику инвестирования.
В первую очередь высказывались опасения в связи со слишком высокой долей акций, что может вызвать снижение стоимости фонда и убытки в случае кризисных явлений в мировой экономике. В ответ руководство GPFG обещало усилить контроль над рисками. Вторым аспектом является использование госдоходов от нефти для поддержки развития общества (риск инфляции и перегрева экономики). Эта тема – традиционный предмет для дискуссии в парламенте между левыми и правыми политическими силами, при этом Норвежская рабочая партия (социал-демократы) выступает за расширение государственных социальных расходов.
Наконец, при принятии инвестиционных решений не последнюю роль играет этичность сделок, в том числе с точки зрения общечеловеческих ценностей и экологии.
Фонд не инвестирует в табачную промышленность, подсанкционные страны, компании, продающие оружие, в ряд угольных компаний и т. п.
В 2017 г. объем средств фонда превысил $1 трлн. Ожидается, что в 2018 г. он будет пополнен на $27 млрд только посредством государственных доходов от нефтегазового комплекса. Объектами инвестиционной активности фонда стали 9146 компаний в 72 странах (49 валют). Больше всего инвестиций идет в финансовый, технологический и промышленный сектора, в производство потребительских товаров.
Рынок Северной Америки в целом, и главным образом – США, является приоритетным объектом инвестиций с учетом надежности и отмеченного тренда на рост стоимости активов, особенно в технологическом секторе. По итогам 2017 г. на долю США пришлось 36,6% от всего объема инвестиций, или $372 млрд. Среди американских компаний, в которые инвестирует фонд, на первом месте находится Apple, в пятерке лидеров также Alphabet и Microsoft. Акции ExxonMobil, несмотря на высокие цены на нефть, занимают в фонде более скромное место.
Европейские страны занимают второе место в инвестициях GPFG. Стоимость европейских активов по итогам 2017 г. составила $365 млрд, из которых 68% приходится на 4 страны – Великобританию, Германию, Францию и Швейцарию. Активы европейских стран принесли достаточно высокую доходность, больше всех – Франции (24,7%) и Германии (25,5%). Фонд инвестирует в швейцарскую Nestle и Royal Dutch Shell. Европейский рынок для Норвегии не только способ заработать на стабильных активах, но и способ укрепить отношения с соседями из ЕС и партнерами по НАТО.
Третьим крупным региональным финансовым рынком для инвестиций GPFG является Азия. Азиатский рынок неоднороден, он отличается высокой доходностью emerging markets, но более высокими рисками. До недавнего времени фонд придерживался в Азии консервативной стратегии инвестирования – исключительно в рынки региональных союзников западного мира. Почти 51% от всего объема инвестиций приходится на Японию. В эту группу входят также Китай и Южная Корея.
В последнее десятилетие GPFG активизировался на emerging markets, инвестируя в эти рынки порядка 10% имеющихся средств. На три крупнейших из них – Китай, Индию и Бразилию – приходится порядка $45 млрд, из которых только на Китай – $26 млрд.
Россия сегодня полностью отсутствует в списке государств – объектов для корпоративных инвестиций. GPFG по состоянию на 1 января 2018 года держал выпускаемые российским Минфином ОФЗ примерно на $2,5 млрд. Российское аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) прогнозирует сокращение этой доли в связи с переоценкой рисков мировой экономики и возможными санкциями в отношении российского госдолга.
Станислав Рогинский,
к.э.н., независимый эксперт
Полную версию статьи читайте в журнале «Нефть и Капитал» №12, 2018.