Спад добычи: мифы и реальность

В последнее время на рынке звучат громкие заявления относительно будущего нефтяного рынка и российской экономики. Так, министр энергетики Александр Новак заявил, что в ближайшие 14 лет добыча нефти рухнет почти вдвое и спад начнется уже в 2022 г. Центробанк ожидает, что средняя цена на черное золото в 2019 г. составит $60 за баррель, а в рисковом сценарии и вовсе заложено снижение цены до $35 за баррель при условии, что сейчас Brent торгуется по цене $85. Вопреки ведомственным прогнозам, глава «Газпром нефти» Александр Дюков, например, ожидает стабильно высоких цен на нефть в ближайшие 3-4 года.

«НиК» спросил у российских экспертов, насколько реалистичны эти прогнозы, почему они столь противоречивы и чем все это грозит.

Спад возможен в среднесрочной перспективе

«Заявления министра энергетики РФ Александра Новака о сокращении добычи нефти можно расценить как некую подготовку к дальнейшему росту цен на бензин внутри страны,

– полагает Денис Лисицын, трейдер-аналитик компании «ФинИст». – По словам министра, спад должен начаться только с 2022 г., поскольку месторождения истощаются, а разрабатывать сланцы у нас нет собственных технологий, а зарубежные технологии в свете санкций нам недоступны».

Лисицын отмечает, что еще в 2016 г. «Газпром нефть» начала пробные разработки сланцевой нефти на Баженовской свите, где запасы составляют 100-170 млрд тонн. Результаты применения комплекса операций на Баженовской свите, где отложения горючих сланцев занимают огромную территорию, сопоставимую по площади со штатом Техас и Мексиканским заливом вместе взятыми, доказывают возможность полномасштабного освоения этих ресурсов в будущем.

«Газпром нефть» показала, что российские инженеры способны самостоятельно разрабатывать новые технологии. Отечественные компании начинали добычу сланцев в условиях невысоких цен на нефть, а значит, используемые отечественные технологии должны сделать их более конкурентоспособными. Сейчас себестоимость добычи сланцевой нефти в России варьируется от $30 до $40 за баррель, тогда как в США этот показатель составляет от $23 до $70», – говорит Лисицын.

Эксперт дополняет, что, пока Россия договаривалась с ОПЕК+ о сокращении добычи нефти, США вышли на первое место по добыче сланцевой нефти и компании, занимающиеся ее разработкой, вкладывали огромные деньги в развитие технологий по ее извлечению. Поэтому США смогли уменьшить себестоимость добычи на некоторых месторождениях и пока занимают лидирующее место в этом направлении.

«Что касается цен на нефть, то заявление о сокращении добычи в России может вызвать рост цены на нефть в мире на фоне опасений возникновения дефицита. Аналогичное сейчас происходит вокруг санкций к Ирану и спада добычи в Венесуэле. Все опасаются возникновения дефицита нефти на мировых рынках, поэтому котировки стремительно идут вверх»,

– отмечает Лисицын.

По его мнению, если правительство РФ примет на государственном уровне программу развития добычи сланцевой нефти и воплотит ее в жизнь, возможность коммерческого извлечения этой нефти укрепит ведущую роль России на мировом нефтяном рынке, позволив оставаться в числе лидеров по добыче углеводородов вместе с Саудовской Аравией и США.

А пока Россия ставит новые рекорды среднесуточной добычи нефти. С начала июня нефтедобыча в России выросла на 2,4%. По данным ЦДУ ТЭК на 29 сентября, среднесуточная добыча в России за сентябрь выросла до 1,548 млн тонн в сутки, увеличившись на 1,2%. В начале месяца добыча составила 1,529 млн тонн, к середине поднялась до 1,55 млн тонн.

«Правительство РФ ждет, что уже в ближайшее время ситуация в экономике резко ухудшится. По каким причинам – неважно. Начнется мировой финансовый кризис, рухнут цены на нефть, все что угодно…

При таком развитии событий доходы бюджета сразу упадут, профицит бюджета будет съеден, Фонд национального благосостояния (ФНБ) – потрачен. Нужны резервы. Самое время делать резервы на черный день, даже если нефтяная конъюнктура складывается в пользу России», – комментирует Алексей Сергеев, директор Департамента оценки и консультационных услуг российского офиса швейцарской оценочной компании Swiss Appraisal.

Реальна ли угроза для российской экономики

У России есть ФНБ – 3,92 трлн рублей. С 2018 г. страна перешла на новое бюджетное правило: дополнительные нефтегазовые доходы, полученные от цены нефти выше установленной планки, направляют не на расходы, а в резервы, т. е. в ФНБ. Базовая цена на нефть марки Urals устанавливается на уровне $40 за баррель в ценах 2017 года и подлежит ежегодной индексации на 2%. Предложение повысить цену отсечения – цену нефти, выше которой доходы от экспорта отправляются в фонд, – и пустить эти деньги в экономику были категорически отвергнуты Минфином.

«Минфин готовится к худшему: отключению от SWIFT, американским санкциям на все и вся, что связано с Россией либо исходит из России. Минфин готовится к игре «кто первый дрогнет» с США, и в этой игре наличие ФНБ и золотого запаса упрочит государственность в России.

Нефтяной же рынок не может пока надеяться на ослабление бюджетного правила, так как, согласно теории экономических ожиданий, правительство готовится чуть ли не к войне»,

– полагает Сергеев.

В свою очередь Гайдар Гасанов, эксперт «Международного финансового центра», считает, что поводов для беспокойства на данный момент нет. Россия обладает большими запасами нефти и газа на арктическом шельфе. Что касается оборудования для бурения, то у страны нет необходимости приобретать его где-то, так как для этих целей были созданы отечественные, единственные в мире, ледоколы.

«Поскольку на данный момент существуют достаточные запасы залежей нефти на суше, России выгодно вкладывать средства в уже освоенные месторождения, чем трижды тратиться на расходы, связанные с освоением и бурением новых»,

– говорит Гасанов.

Стабильность цен, по его мнению, обусловлена геополитическими факторами и в первую очередь ситуацией на Ближнем Востоке. Президент США не раз предупреждал страны ОПЕК о том, что они искусственно манипулируют ценами и что цена выше $80 за баррель невыгодна для Америки, поэтому она всячески будет стараться сбивать цены и не допускать перегрева нефтяного рынка.

В данном случае цены на нефть растут по причине осложнений отношений США с Ираном, что ограничивает иранский экспорт нефти. США используют власть и влияние, чтобы заставить мир прекратить покупать иранскую нефть, поэтому они будут финансировать войны Саудовской Аравии в Йемене и Сирии. Дональд Трамп также хочет, чтобы саудиты наращивали объемы добычи нефти с целью компенсации иранских потерь.

«При такой нестандартной и неопределенной ситуации цены будут скорее расти, чем падать, но и перегрева допускать нельзя. В то же время цены на нефть ниже $50 за баррель невыгодны странам-экспортерам при нынешней сложившейся ситуации на мировой нефтяной арене», – отмечает Гасанов.

Александр Егоров, валютный стратег ГК TeleTrade, полагает, что с высокой вероятностью ни один из прогнозов не сбудется точно по уровням цен и по времени их достижения. Экономическая теория – это не наука, и даже самые детальные расчеты могут оказаться нереальными с точки зрения их исполнения.

«Аргументы относительно снижения добычи в России, на первый взгляд, убедительны, но министр не может учесть всей силы рыночной экономики в погоне за прибылью, которая зачастую творит чудеса. В обозримой перспективе на 3-5 лет риски для отрасли сбалансированы.

К тому же нефтяные компании в России, в силу сложившихся обстоятельств, имеют очень высокий запас прочности. Как бы те или иные представители этих компаний ни говорили о предстоящих трудностях, отрасль будет развиваться, а негативные сценарии – это скорее материал для реализации лоббистских целей. И в этом аспекте точка зрения практика из «Газпром нефти» ближе к реальности, чем кабинетные расчеты и допущения из министерств и ведомств», – убежден эксперт.

Мария Ромашкина