Обмелело нефтяное море Азербайджана

Сокращение добычи нефти в Азербайджане превратило страну с некогда колоссальными ежегодными темпами прироста добычи и ВВП в импортера углеводородов, в частности газа, которого нужно все больше для поддержания дебитов нефтяных скважин. В Баку все упорнее ходят слухи о том, что нефтедоллары, аккумулированные в Государственном нефтяном фонде, расходуются в более значительных объемах и на куда менее значимые для страны проекты, нежели рапортуют чиновники.

Пока в Баку и Анкаре празднуют начало экспорта газа из месторождения Шах-Дениз в рамках проекта «Южный газовый коридор» для поставок в Европу в обход России, в Азербайджане неуклонно продолжает снижаться добыча и нефти, и газа. Устойчивое снижение нефтедобычи началось еще в 2010 году. А в 2017-м было добыто 38,7 млн тонн нефти и конденсата, на 6,3% меньше, чем в 2016 году. Производство товарного газа сократилось на 3%, до 18,16 млрд куб. м.

Полной официальной информации о результатах добычи углеводородов в первой половине 2018 года пока нет, но, по данным Госкомитета по статистике Азербайджана, ежесуточное производство нефти показывает тенденцию снижения.

В разрезе формирования национального ВВП в нефтегазовом секторе зафиксирован нулевой рост. При этом в прошлом десятилетии средние показатели вклада сектора достигали в некоторые годы почти 30%, а нынешний ВВП в долларовом исчислении более чем в 2 раза меньше, чем до кризиса 2014-2015 годов.

Управление энергетической информации США (EIA) прогнозирует, что среднесуточная добыча нефти и конденсата составит в Азербайджане в 2018 году 0,79 млн баррелей. ОПЕК в ежемесячном отчете предсказала, что показатель окажется на уровне 0,77 млн баррелей. Еще в декабре 2017 года среднесуточная добыча составляла 0,81 млн баррелей.

Один из бывших руководителей Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР, SOCAR), которая добывает углеводороды и представляет правительство в международных проектах, высказал мнение, что уровень добычи зависит от желания концерна ВР, крупнейшего инвестора и недропользователя страны, останавливать промыслы для ремонтов, и в каком объеме. BP Azerbaijan уже сообщила о снижении производства в республике всех видов углеводородов на 1% к уровню 2017 года.

Нефтяник пояснил сложившееся положение:

«Наибольший объем нефти в стране добывает Азербайджанский международный операционный консорциум (AIOC) на блоке месторождений Азери – Чираг – Гюнешли (АЧГ). Наибольший объем газа – на месторождении Шах-Дениз. И там и там оператор – ВР Azerbaijan. Поэтому любое отклонение в разработке, даже в виде ремонта оборудования, сбивает вниз не только показатели АЧГ и Шах-Дениза, но и всей отрасли в целом. Особенно это заметно, если судить по показателям в течение большого промежутка времени».

Но технологический фактор (простои для ремонта оборудования) на промыслах АЧГ и Шах-Дениза выглядит «соломинкой на спине верблюда», которая вызывает падение, но не является его главной причиной. А она в том, что крупнейшие месторождения Азербайджана либо истощены, либо входят в стадию снижения добычи.

«Контракта века» хватило ненадолго

Основная часть нефтяных запасов Азербайджана сосредоточена в недрах месторождений Азери – Чираг – Гюнешли. Власти страны в апреле 1994 года заключили СРП на их разработку с консорциумом из 11 иностранных инвесторов, объединившихся в AIOC. Азербайджанские пиарщики назвали сделку «контрактом века», с тех пор это название закрепилось в СМИ и выступлениях официальных представителей страны.

Соглашение было заключено сроком на 30 лет. Масштабы сырьевой базы проекта тогда выглядели для Каспийского региона действительно ошеломляющими – 540 млн тонн только «черного золота». Доразведка, выполненная затем инвесторами, увеличила запасы до 940 млн тонн. Именно такие объемы называли представители AIOC и SOCAR.

Грандиозная сырьевая база давала консорциуму основания прогнозировать, что продуктивность АЧГ составит уже в начале нынешнего десятилетия 50 млн тонн нефти в год. Некоторые официальные лица в выступлениях на международных конференциях предсказывали, что в период с 2010 по 2012 год добыча достигнет даже 60 млн тонн в год.

Промышленная добыча стартовала на АЧГ в 1997 году и стала успешно расти. Устанавливались стационарные буровые платформы, бурились эксплуатационные, а затем и нагнетательные скважины (на АЧГ закачивается в пласт для поддержания пластового давления попутный газ и вода). Производство быстро развивалось. Подъем продолжался более 10 лет и прекратился в 2010 году, когда AIOC по прогнозам обязан был выйти на уровень 50 млн тонн или хотя бы 45 млн тонн в год. В реальности было получено всего 40,6 млн тонн нефти при среднесуточной добыче 823 тыс. баррелей.

В 2011 году, то есть в начале нынешнего десятилетия, добыча снизилась до 35 млн тонн (757 тыс. баррелей в сутки). Таким образом, менее чем через 15 лет с начала производства «золотой» век «контракта века» закончился.

По пути к четвертой стадии

В 2011 году впервые в качестве главного объяснения снижения производства была выдвинута версия ремонта оборудования. Но независимые наблюдатели, исходя из 35 дней простоя и величины суточной добычи, пришли к выводу, что годовые потери из-за остановки промыслов должны были составить менее 1,5 млн тонн, но никак не 5,5 млн. А значит, причина кроется в чем-то большем, чем накопившаяся «усталость» техники.

В 2012 году правда вырвалась наружу. Президент Азербайджана Ильхам Алиев публично обвинил консорциум в том, что тот допустил ошибки в составлении модели разработки АЧГ, не инвестирует и не предпринимает мер, необходимых для эксплуатации месторождений, которые фактически перешли в разряд зрелых.

К тому времени AIOC уже приступил к следующей части своего проекта – Фазе 3, подразумевающей разработку глубоководной части месторождения Гюнешли. Промысловую деятельность с того момента можно сравнить со спасением пробитого судна. Новые скважины выкачивают дополнительную нефть, а построенные ранее снижают продуктивность. К концу 2012 года Азербайджан и консорциум договорились о мероприятиях по стабилизации добычи нефти на АЧГ. Они включали в себя бурение новых эксплуатационных скважин и строительство платформы «Западный Чираг». Но реализация «Чирагского нефтяного проекта» не дала ожидаемых результатов. Новые промыслы вошли в действие в январе 2014 года, но только замедлили темпы падения добычи.

Сдержанную производственную и инвестиционную политику AIOC в 2014-2015 годах можно было бы объяснить падением нефтяных цен. Но даже их восстановление в 2016-2017 годах не привело к увеличению добычи и капиталовложений.

В 2017 году капитальные инвестиции сократились на 27%, а производство нефти на блоке – на 7%. Такие тенденции делают очевидным переход ресурсной базы зрелых месторождений АЧГ в 4-ю стадию разработки, хотя представители AIOC и Азербайджана не говорят об этом.

Новая доля

Объективным доказательством такого положения вещей можно считать пересмотр «контракта века» в октябре 2017 года. Новая версия соглашения, утвержденная парламентом и президентом страны, предусматривает освоение более сложно разрабатываемых залежей АЧГ, запасы которых оцениваются BP Azerbaijan в 500 млн тонн нефтяного эквивалента. Формально их ТРИЗ не называют, но продуктивные горизонты расположены на более значительных глубинах, чем ныне эксплуатируемые; у коллектора более низкие фильтрационно-емкостные свойства (ФЕС). Кроме того, ожидается значительное осложнение добычи ввиду мощного газового фактора.

В проект, по примерным оценкам, необходимо инвестировать более $40 млрд. Они пойдут на разведку новых объектов, оценку запасов, выбор мест строительства новых платформ и скважин, закупку и установку необходимого оборудования.

Экономика проекта, который можно обозначить как «АЧГ-2», хуже, чем у «контракта века». С 1997 по 2017 год на АЧГ добыто 448,8 млн тонн нефти, а объем капитальных инвестиций в разработку составил примерно $25,5 млрд.

При самом лучшем сценарии осуществления АЧГ-2 капитальные затраты на 1 тонну нефти составят $80 против $56,8 в АЧГ-1.

В новом СРП доля SOCAR увеличилась с 11,6% до 25% вместе с инвестиционными обязательствами, но вот в разделе прибыли доля государства уменьшилась с 80% до 75%. В 1994 году инвесторы закладывали в сделку транспортные и политические риски. Тогда Азербайджан не имел действующих экспортных нефтепроводов, а страна пережила войну с Арменией и череду государственных переворотов.

Эти риски фактически исчезли, но условия контракта, заключенного в 2017 году, выглядят для Баку хуже, чем четверть века назад. На вопрос, почему власти согласились на них, отвечают цифры. Во-первых, за согласие на сделку Азербайджан получит бонусы в $3,6 млрд, которые будут выплачены равномерными суммами в течение нескольких лет. Во-вторых, продукция с АЧГ составляет почти 75% от всей добычи жидких углеводородов в стране. Без развития производства на этом блоке Азербайджан рискует превратиться из экспортера нефти в импортера.

Положение усугубляется и тем, что SOCAR и почти все другие нефтяные недропользователи в Азербайджане эксплуатируют истощенные месторождения, добыча на которых снижается по объективным геологическим причинам.

Ненадежный газ

Снижение нефтяной продуктивности месторождений АЧГ ощутимо бьет по газовой составляющей проекта и по топливному балансу Азербайджана в целом. Дело в том, что добываемый на АЧГ попутный газ частично передается Баку как товарный, а частично закачивается в пласт для поддержания пластового давления и интенсификации извлечения нефти.

Чем выше темпы снижения добычи нефти, тем больше газа приходится закачивать и тем меньше метана AIOC передает Баку. В 2017 году эта тенденция выразилась в следующих цифрах: добыча газа в стране уменьшилась до 28,56 млрд куб. м, или на 2,6%.

Товарное производство сократилось до 18,16 млрд, то есть на 3%. AIOC же передал 2,8 млрд куб. м против более 4 млрд на пике товарных поставок в прошлом десятилетии.

Из этих цифр также понятно, что рост производства на газоконденсатном месторождении Шах-Дениз не может компенсировать снижение на АЧГ. С 2007 года до июля 2018 года разрабатывалась только мелководная часть месторождения Шах-Дениз-1 с извлекаемыми запасами 190 млрд куб. м газа. И спустя всего 10 лет с момента старта добычи здесь отмечается снижение производства. В 2017 году было извлечено 10,2 млрд куб. м против 10,7 млрд в 2016-м. Спад объясняется так же, как и на АЧГ, – ремонтом оборудования.

Помимо сокращения производства, на Шах-Дениз-1 заметно и снижение коэффициента соотношения конденсата к газу. За последние три года, по официальным данным, он уменьшился с 4,3 до 4,2, а по альтернативным данным – до 4. Как поясняют азербайджанские промысловики и геологи, это свидетельство снижения пластового давления, из-за которого конденсат выпадает на дно залежи и не попадает в скважинное пространство. А снижение пластового давления, как известно, всегда путь к уменьшению продуктивности месторождения.

Опыт и результаты разработки Шах-Дениз-1 позволяют по-новому взглянуть на начавшуюся в июле 2018 года разработку глубоководной части месторождения с извлекаемыми запасами в 625 млрд куб. м – проект «Шах-Дениз-2».

Он должен стать первоочередным источником альтернативных России поставок из Каспийского региона. Залежи Шах-Дениза-2 экранированы от мелководной части и поэтому не затронуты начавшимся на ней снижением давления в пластах. Но на Шах-Денизе-1 для начала этого процесса потребовалось менее 10 лет.

Конечно, невозможно предсказать, как пойдут дела на Шах-Денизе-2. Нынешний производственный план – в течение трех лет выйти на уровень производства 16 млрд куб. м газа и 4 млн тонн конденсата в год. Кстати говоря, в течение этого же периода ожидается начало снижения добычи на Шах-Денизе-1 из-за истощения запасов мелководной части.

Продать-купить-продать

Сокращение добычи нефти и конденсата и снижение производства товарного газа в Азербайджане превратило страну в импортера голубого топлива. Всего за три года, с 2015 по 2017, импорт газа взлетел в 16 раз – со 107 млн куб. м до более чем 1,7 млрд; в 2018 году импорт, скорее всего, окажется еще значительнее.

В 2017 году Азербайджан закупал газ у Туркмении, а в ноябре 2017 года SOCAR заключила контракт и с «Газпромом» о поставках 1,6 млрд куб. м. Половина объема была выбрана уже в I квартале 2018 года.

По идее, потребление топлива должно расти в холодные сезоны и снижаться в теплые. Но для Азербайджана это не совсем так. В начале июля температура достигла здесь +47 °C и из-за роста потребления электричества для кондиционеров и холодильников даже произошла авария на местной Мингечевирской ТЭС. Можно предположить, что в летний сезон Азербайджану понадобится ненамного меньше газа, чем в зимний.

Разумеется, такое развитие событий в очередной раз ухудшит топливный баланс страны. Азербайджану требуется нефть, чтобы получать доходы (77% от всего экспорта) для финансирования жизни государства. Для того чтобы выручка не снижалась слишком драматично вслед за добычей, необходимо закачивать больше газа в пласт. А остающегося метана не хватает для выполнения действующих контрактов и удовлетворения внутреннего спроса.

Газ приходится импортировать, но платить за него надо, опять-таки, валютой, а ее недостает, так как снижается объем добычи и экспорта нефти.

Круг замыкается, превращая энергетическую политику официального Баку в перманентный кризисный менеджмент.

Нефтяной фонд вместо «разграбления»

Такое положение дел негативно сказывается на состоянии Государственного нефтяного фонда Азербайджанской Республики (ГНФАР, или SOFAZ), который в конце 1999 года учредил покойный президент страны Гейдар Алиев. Перед фондом была поставлена задача управления средствами, полученными государством от совместных проектов с иностранными нефтяными инвесторами. Хотя в то время Азербайджан активно заключал нефтяные соглашения, в реальности фонд был открыт в 2001 году с балансом в $270 млн. Пауза потребовалась Баку для адаптации SOFAZ к существующему механизму распределения нефтедолларов.

До 2007 года фонд не проходил внешний аудит и политические противники семьи Алиевых утверждали, что ее члены бесконтрольно расхищают средства.

По данным местных информированных источников, акционеры AIOC, и в первую очередь BP Azerbaijan, в конце концов потребовали проведения внешнего аудита, опасаясь обвинений в колониальном разграблении нефтяных богатств страны. В тот момент, когда международная компания Deloitte&Touches LLP выиграла тендер на проведение аудита, из ряда источников выяснилось, что накопленные средства составляли $2,064 млрд, а израсходованные превышали $2,5 млрд.

В последующие годы вслед за ростом, снижением и частичным восстановлением мировых цен на нефть изменялась и сумма средств, накопленных фондом. По официальным данным, на 1 апреля 2018 года на балансе SOFAZ числилось почти $38 млрд!

Средства расходовались на финансирование самых разных задач: от помощи беженцам из районов, захваченных Арменией, до инвестиций в создание «Южного газового коридора» для экспорта газа в Южную Европу в обход России.

Таковы официальные формулировки. Но наблюдатели в Баку настаивают на версии, что на самом деле средства SOFAZ идут на цели, очень далекие от продекларированных. Например, на покупку долей в элитных торговых центрах, финансовых организациях, на приобретение объектов недвижимости, строительство НПЗ в Турции и проведение первых Европейских игр в 2015 году в Баку.

Источники в Баку выделяют и другие события в деятельности SOFAZ в последние годы. Например, в 2011-2013 годах фонд покупал золотые слитки, а в 2013-2017 годах стал продавать их для покупки валюты, хотя, по официальным данным, на балансе фонда находились десятки миллиардов долларов. В 2017 году SOFAZ перевез золото из хранилища Центробанка в собственное здание, после чего местная пресса разразилась статьями о пропаже части слитков при перевозке.

В 2017 году Азербайджан заявил о выходе из Инициативы прозрачности в добывающей промышленности (EITI), к которой присоединился в 2003-м. Причиной стали претензии организации к непрозрачности отчетов страны и приостановка ее деятельности в правлении EITI.

В ответ Шахмар Мовсумов, исполнительный директор SOFAZ и представитель семьи, потомственно связанной с Алиевыми, потребовал от международного секретариата «немедленно удалить Азербайджан из списка стран, применяющих EITI».

«Фамильное» золото

Политические и клановые недоброжелатели президента Ильхама Алиева и его жены Мехрибан, вице-президента Азербайджана, утверждают, что после выхода из EITI и лишения местного Центробанка надзорных функций нефтяной фонд оказался в полном распоряжении супружеской четы.

Пока не ясно, станет ли такое положение причиной невыполнения Азербайджаном своих инвестиционных обязательств в АЧГ-2 и других проектах освоения глубоководных площадей и глубокозалегающих горизонтов на шельфе Каспия. Эти вложения необходимы для увеличения нефтегазовой базы и оздоровления национального энергетического баланса страны.

Ранее руководство Азербайджана, SOCAR и SOFAZ справлялись с этой задачей. Главное, чтобы официально декларируемые сегодня цифры о балансе фонда соответствовали действительности. Согласие Баку на жесткие условия соглашения по АЧГ-2 в обмен на гарантированную уплату бонуса показывает, что реальный размер SOFAZ имеет большое значение.

Игорь Ивахненко