Седерик Кремерс: Shell остается в России

На сегодняшний день российские нефтегазовые проекты больше всего подвергаются геополитическому давлению. Санкционный режим не способствует развитию международной кооперации, но мировые концерны не стремятся покинуть российский рынок. Они стараются развивать свой бизнес в России, планируя расширение присутствия во многих секторах добычи и переработки углеводородного сырья. Как работает международный концерн Shell в условиях антироссийских санкций, «НиК» расспросил председателя концерна в России Седерика Кремерса.

«НиК»: Каковы Ваши впечатления от работы на посту главы Shell в России? В каких регионах и на каких объектах удалось побывать за это время?

– С точки зрения нефтегазовой индустрии Россия – страна уникальных возможностей. Это касается и традиционной добычи нефти и газа, и проектов по сжижению природного газа (СПГ), и сегмента downstream – розничной продажи топлива, производства смазочных материалов. Однако вместе с этими возможностями существуют и определенные сложности, в том числе и геополитические, которые приходится учитывать.

Надо сказать, мой первый год работы в России в этой должности еще не закончился. За 9 месяцев работы в Москве я часто летал на встречи с партнерами в Санкт-Петербург, несколько раз посещал объекты проекта «Сахалин-2», неоднократно был в Западной Сибири на Салымских месторождениях. Ездил и в Торжок, где у нас работает завод по производству смазочных материалов. Но Россия – большая страна, так что пока я видел мало.

«НиК»: Каковы планы Shell по развитию Салыма, в том числе в части новых технологий нефтедобычи и утилизации попутного газа?

– Прежде всего хотел бы отметить, что «Салым Петролеум Девелопмент» – это чрезвычайно эффективная компания, которая постоянно совершенствуется, ищет и внедряет новые технологии для поддержания добычи и повышения эффективности разработки месторождений. Приведу такой пример. Когда принималось инвестиционное решение по освоению Салымских месторождений, прогнозировалось, что в течение ряда лет будет происходить снижение добычи, а в текущем, 2018 году, добыча будет остановлена. Однако компании удалось стабилизировать добычу и уже 4 года удерживать ее на одном уровне. Более того, с учетом успешной геологоразведки и новых находок на месторождениях мы ожидаем, что в ближайшие 2-3 года добыча еще вырастет.

Мы рассматриваем различные технологии, которые помогут увеличить добычу нефти. Ключевая из них – технология ASP. Это химическое заводнение пласта с помощью смеси щелочей, поверхностно активных веществ и полимеров.

Технология уже использовалась в США, Канаде и Китае. На Салыме в рамках пилотного проекта с помощью ASP несколько лет успешно велась добыча, произведено 3 тыс. тонн нефти. Сегодня компания анализирует результаты этого пилотного проекта и рассматривает, как от него можно перейти к полномасштабному использованию технологии ASP. «Салым Петролеум» обсуждает такую возможность с госорганами России. Дело в том, что, хотя это достаточно многообещающая технология, для того, чтобы она была экономически жизнеспособна, мы думаем, будут необходимы налоговые стимулы. Надеюсь, что нам удастся найти налоговую модель, которая позволит увеличить инвестиции и приступить к внедрению этой технологии.

Что касается попутного газа, то с самого начала проекта мы очень эффективно утилизировали его, с коэффициентом 99%. Построена установка переработки ПНГ, она эксплуатируется нашим партнером компанией «Блю-Лайн Проджект». На этой установке удаляются тяжелые фракции, после чего газ используется для производства электроэнергии.

«НиК»: По проекту «Сахалин-2». Чем интересен проект третьей очереди (разработанный Shell Global Solutions International и «Гипрогазцентром») с точки зрения инновационного развития проекта «Сахалин-2» и в целом для российской нефтегазовой отрасли?

– В нашем недавно вышедшем прогнозе развития рынка СПГ указывается, что в ближайшие два десятилетия ежегодный рост спроса на энергию в мире составит 1%. Рост спроса на газ, во многом вызванный необходимостью снижения выбросов СО2 и улучшения качества атмосферного воздуха, будет в два раза выше – 2% в год. Причем в Азии спрос будет расти еще быстрее – на 3% в год.

В мире много стран, где нет трубопроводов, соединяющих их с центрами добычи, – например, Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии. Для их снабжения газом прекрасно подходит СПГ.

Поэтому мы ожидаем, что спрос на СПГ будет расти на 4% в год. Это открывает большие возможности для всех участников рынка, включая Россию.

Россия, с моей точки зрения, пока еще не так хорошо представлена на рынке СПГ, как должна быть.

Именно поэтому мы работаем над проектом третьей очереди завода на Сахалине. У него очень выгодное географическое положение, вблизи ключевых азиатских рынков. Проект «Сахалин-2» к тому же можно назвать «законодателем мод» в Shell, мы считаем его одним из наиболее эффективных СПГ-проектов. Он использует технологию двойного смешанного хладагента (Double Mixed Refrigerant, DMR), которая позволяет увеличить эффективность за счет холодного сахалинского климата. Энергоэффективность завода на Сахалине в целом на треть выше, чем в среднем у заводов СПГ.

Проект третьей линии основан на тех же технических решениях, что были использованы для первых двух. Это связано как со снижением затрат и повышением конкурентоспособности завода для эффективного строительства и эксплуатации, так и с тем, чтобы специалисты, которые будут работать на нем, были заранее знакомы с производственными процессами, а при обслуживании использовались унифицированные запасные части и оборудование. Это не означает, что никакого развития не происходит. Мы непрерывно работаем над усовершенствованием всех процессов. К примеру, при проектировании мощность первых двух линий была установлена в 9,8 млн тонн в год, однако благодаря программе оптимизации завод сегодня производит 11,5 млн тонн СПГ.

«НиК»: Каковы расходы Shell на научную и технико-внедренческую деятельность по развитию технологий производства и транспорта СПГ?

– Хотел бы начать с того, что в 2016 году мы создали новое подразделение в Shell, которое называется New Energies. Оно занимается двумя стратегическими направлениями – новыми видами топлива и новыми методами генерации электричества. В наших технологических центрах по всему миру ведутся исследования как по этим, так и по более традиционным направлениям нашего бизнеса с целью снижения затрат и повышения качества нашей операционной деятельности.

Мы отдаем себе отчет, что какие-то прорывы в новых технологиях не обязательно будут достигнуты в наших лабораториях, поэтому также работаем в связке с партнерами, небольшими независимыми исследовательскими компаниями.

Для иллюстрации – четыре направления нашей работы по новым видам топлива.

Первое – биотопливо. Мы производим в Бразилии биотопливо первого поколения из сахарного тростника, а в Индии запустили пилотный проект по производству биотоплива из отходов и биомассы, им сразу можно заправлять автомобиль. Эта абсолютно новая технология позволяет не занимать сельскохозяйственные земли под биотопливо.

Второе направление – водород. В Германии мы создали партнерство, цель которого – строительство 400 водородных заправочных станций, и работаем с другими компаниями, в том числе с автопроизводителями, над внедрением водородного топлива.

Электромобили. Мы считаем их важнейшим направлением будущего развития легкового транспорта. Начата программа по установке зарядных устройств на наших АЗС в Европе, в том числе и в России. А еще в прошлом году мы купили компанию New Motion, у которой около 30 тысяч зарядных пунктов по всей Европе.

Особенно перспективным выглядит использование СПГ для транспорта – как морского, так и тяжелого дорожного. В свете последних решений Международной морской организации (International Maritime Organization, IMO) о снижении выбросов серы, судовладельцы пересматривают свое отношение к тяжелому судовому топливу с высоким содержанием серы и перед СПГ открываются очень большие возможности. Shell активно сотрудничает с судоходными компаниями, владеющими круизными судами, танкерами, контейнеровозами, баржами и т. п., для оптимизации технологий работы двигателей на СПГ и для создания системы бункеровки по всему миру.

Как пример – сотрудничество с компанией «Совкомфлот». Сейчас она строит шесть нефтетанкеров, которые будут работать на СПГ. Технологию мы разрабатывали для них совместно. Shell будет обеспечивать бункеровку СПГ, кроме того, мы зафрахтовали два из этих танкеров для транспортировки своей нефти. Первый из них будет спущен на воду в ближайшие недели.

Еще одна новация, которая, возможно, менее видна, – использование СПГ для грузового автотранспорта, в том числе и в России.

В качестве примера могу привести Китай, где на дорогах есть уже более 300 тыс. единиц грузового автотранспорта, работающего на СПГ, и работает 2 тыс. СПГ-заправок. Эта тенденция уже заметна и в Европе, где построено более сотни таких заправок. С нашей точки зрения, это очень перспективное направление.

Если говорить о затратах, то на НИОКР в среднем сейчас мы тратим около миллиарда долларов в год.

«НиК»: Каковы планы Shell в отношении проекта «Балтийский СПГ»? Какие задачи по проекту решаются в настоящее время совместно с «Газпромом»? В какой стадии подготовка ТЭО, каковы предполагаемые сроки запуска проекта?

– Недавно Shell совместно с «Газпромом» закончил технико-экономическое исследование по проекту, и сегодня мы готовы приступить к следующему этапу – предпроектным работам (pre-FEED). Для «Балтийского СПГ» разработана надежная техническая концепция. Предполагается, что сырьевой газ будет поступать из трубопровода единой системы газоснабжения РФ с подачей на завод по сжижению в районе порта Усть-Луга. Расположение в Ленинградской области выгодное, позволяет реализовывать проект конкурентоспособным образом, кроме того, это недалеко от ключевых рынков. Поэтому мы считаем, что с экономической точки зрения «Балтийский СПГ» может быть более конкурентоспособен, чем альтернативные проекты в Мексиканском заливе США или в Арктике.

Первоначальный дизайн предполагает две технологические линии общей мощностью 10 млн тонн в год. Мы думаем, что при правильных технических решениях может быть оправдана и большая мощность, до 13 млн тонн. Ну и, конечно, в будущем не исключена возможность и дальнейшего расширения.

Хочу отметить одно важное концептуальное изменение. При реализации этого проекта мы хотим фундаментально изменить подход к проектированию.

При проектировании завода и выработке технических решений мы намерены преимущественно использовать российские нормы и стандарты и спецификации оборудования. Это значительным образом упростит участие российских поставщиков и подрядчиков в работах по проекту.

Мы уверены, что такой подход будет востребован и для других подобных заводов на территории России и приведет к возникновению российской СПГ-индустрии, поставляющей оборудование и услуги для этого сектора. Для нас это означает вклад в программу импортозамещения и кардинальное повышение уровня российского участия, что благоприятно скажется на экономическом развитии. Нужно сказать, что мы во всех странах стремимся максимально способствовать экономическому развитию. Кроме того, в среднесрочной и долгосрочной перспективе локализация производства позволяет снижать проектные затраты.

«НиК»: Пока еще рано говорить о сроках реализации «Балтийского СПГ»?

– Да, пока рано.

«НиК»: В декабре 2017 года в Самаре был открыт 250-й АЗК Shell в России. Какие регионы и направления сегодня приоритетны для открытия новых АЗС? Какое количество станций планируется к открытию в ближайшей перспективе?

– Наша сеть АЗС в России быстро развивается. Пять лет назад у компании было всего 100 станций, сегодня уже более 260.

В течение этого года мы планируем открыть еще 40 АЗС и к концу года выйти на число 300. В перспективе мы намереваемся это количество довести до 600 станций.

К приоритетным регионам развития автозаправочного бизнеса сегодня мы относим Северо-Западный, Центральный, Приволжский и Сибирский федеральные округа. Нужно отметить, что не только увеличивается число станций, но и растут продажи топлива. В целом сегодня средний рост продаж на одну АЗС у нас составляет 8% в год.

«НиК»: Насколько отстает плотность розничной сети Shell в России от европейских стандартов компании?

– Их не совсем корректно сравнивать, поскольку у европейских стран и России разные географические масштабы, плотность населения и т. д. Но если говорить о стратегии развития бизнеса, то мы хотим, чтобы в каждом российском городе, где Shell открывает АЗС, наша доля рынка была достаточно большой.

«НиК»: На рынке есть легенда, что нефтепродукты для АЗС Shell завозятся из Нидерландов и Великобритании. Если это не так, то где компания берет топливо для фирменных автозаправочных комплексов?

– Топливо, которое мы продаем на АЗС, состоит из базового топлива и присадок. По соображениям коммерческого характера я не могу вам назвать конкретные НПЗ, откуда мы получаем базовое топливо. Скажу лишь, что все они – российские. Наше конкурентное преимущество в том, что мы выбираем очень надежных, качественных поставщиков, которые могут обеспечить, в том числе и с нашей помощью, высокий контроль качества топлива. В Shell работает система непрерывного контроля, охватывающая всю производственно-сбытовую цепочку: завод – транспортировка – хранение – перевозка и непосредственно разгрузка на АЗС. Этой системой мы пользуемся во всех странах мира.

«НиК»: Не изменился ли интерес Shell к развитию проекта «Северный поток – 2»? В свое время концерн позиционировал себя как одного из пяти заинтересованных инвесторов?

– Наше отношение к проекту не изменилось. Мы считаем, что «Северный поток – 2» – проект, нужный европейским потребителям, а для нас это хороший бизнес-проект.

Сегодня развитие энергетических рынков Европы обусловлено необходимостью снижать выбросы СО2, из структуры энергетики выводится уголь. В связи с этим, по нашей оценке, спрос на газ в течение 20 лет останется примерно на одном уровне, при этом добыча газа на европейских месторождениях сокращается. Поэтому потребуется газ из других источников.

Если говорить о моей родине, Голландии, правительство недавно приняло решение значительно сократить объемы добычи на крупнейшем месторождении «Гронинген». Пока поставлена промежуточная цель снизить добычу ниже уровня 11 млрд м3. А ведь совсем недавно тут добывалось 50 млрд м3.

Я думаю, что разрыв между спросом и предложением в Европе будет покрываться как трубопроводным газом, так и СПГ. Трубопроводный газ самый дешевый, большая часть спроса будет покрываться именно им. СПГ также будет играть важную роль с точки зрения обеспечения энергобезопасности региона.

С точки зрения европейского потребителя, чем больше будет поставляться газа, тем лучше. Поэтому «Северный поток – 2» – хороший коммерческий проект, направленный на удовлетворение потребностей европейских потребителей.

«НиК»: Shell располагает современным заводом по производству масел и смазок в Торжке. Планируете ли вы развивать этот сегмент бизнеса – например, заниматься подготовкой судовых масел в российских портах?

– Да, мы нацелены развивать сектор смазочных материалов, в этом секторе российский рынок является одним из ключевых рынков для Shell. В ближайшие 10 лет мы планируем удвоить объемы реализации смазочных материалов на территории РФ и довести их до 200 млн литров. Мы рассматриваем возможности расширения поставок в различные сектора промышленности, в том числе и для судового применения. При условии, что эти поставки будут приносить экономический эффект.

«НиК»: Рассматривает ли Shell варианты расширения участия в авиазаправочном бизнесе?

– Заправка самолетов в России – это очень перспективный рынок. Да, мы рассматриваем возможности работы в этом бизнесе, сейчас пока не могу говорить о деталях.

«НиК»: Насколько ощутимо для проектов Shell влияние санкций, введенных против России?

– Мы начали нашу беседу с того, что в России открыты огромные возможности, но параллельно существуют и сложности, которые приходится учитывать. Меня часто спрашивают, какие риски при работе в России. На такой вопрос я обычно отвечаю, что единственное, что не дает мне спокойно спать по ночам, – вопросы, связанные с безопасностью людей на производстве, безопасностью как наших сотрудников, так и сотрудников компаний-партнеров. Моя цель в том, чтобы после смены все сотрудники и подрядчики возвращались живыми и здоровыми.

Если говорить о санкциях, то это область, за которой мы очень внимательно следим, ситуация может меняться быстро. Мы тщательно обеспечиваем строгое соблюдение Shell режима действующих санкций.

Поэтому для нас сейчас недоступны определенные сферы деятельности.

В частности, мы не можем работать на арктическом шельфе, в области глубоководной добычи и освоении нетрадиционных запасов углеводородов, включая сланцевые. Однако, несмотря ни на что, мы продолжаем деятельность и стремимся ее развивать там, где это не противоречит санкциям. Мы хотим работать в России и развивать наш бизнес совместно с основными партнерами – «Газпромом» и «Газпром нефтью».

В завершение хочу сказать то, что я обычно говорю нашим сотрудникам: бывает нелегко, особенно если появляются новые санкции, но не забывайте, что Shell начал работать в России более 125 лет назад и эти годы тоже были не всегда простыми. Уверен, мы останемся в России и продолжим работу.

Текст: Екатерина Дейнего, Николай Манвелов

___________________________________________________________________________________

Седерик Кремерс, председатель концерна Shell в России. Биографическая справка

Профессиональную карьеру в Shell Седерик Кремерс начал после окончания Роттердамского университета Эразма в Нидерландах. Он занимал различные позиции в финансовых и коммерческих подразделениях в Upstream (геологоразведка и добыча) и Downstream (переработка и сбыт).

В 2004 году Седерик возглавил одно из финансовых направлений совместного предприятия Shell в Нигерии. В 2007-2011 годах сначала возглавлял отдел финансовых и бухгалтерских операций, а затем занимал должность вице-президента по финансам в Upstream Americas в Хьюстоне, США. В 2011-2014 годах занимал должность директора глобального финансирования предприятий по производству базовых и промежуточных химических продуктов. С января 2013 года Седерик был генеральным директором компании Shell Chemicals Europe. С середины 2014 по середину 2015 года он возглавлял восстановительные работы на нефтехимическом комплексе «Моердайк». В июле 2015 года Седерик был назначен вице-президентом по коммерческим вопросам и развитию бизнеса в азиатском регионе.

В сентябре 2017 года Седерик Кремерс был назначен на должность председателя концерна Shell в России.

Профиль Shell

Shell ведет хозяйственную деятельность по четырем направлениям: геологоразведка и добыча углеводородов (Upstream), комплексное освоение ресурсов природного газа, включая производство СПГ (Integrated Gas & New Energies), нефтепереработка и сбыт готовой продукции (Downstream) и проекты и технологии (Projects & Technology).

В концерне Shell работают примерно 86 тыс. человек в более чем 70 странах.

Shell тесно связан с Россией на протяжении более 125 лет. В настоящее время Shell – один из крупнейших прямых иностранных инвесторов в российскую экономику. Компании и совместные предприятия с участием Shell активно работают в таких сферах бизнеса, как геологоразведка, добыча и транспортировка нефти и газа; реализация нефтепродуктов и продуктов нефтехимии, смазочных материалов, моторных и индустриальных масел; развитие розничной сети АЗС, а также оказание технологических и консультационных услуг российским предприятиям.

В России работают несколько компаний и совместных предприятий с участием Shell, в том числе «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.» (оператор проекта «Сахалин-2») и «Салым Петролеум Девелопмент» (разработка Салымской группы месторождений).

www.shell.com.ru