12 декабря на территории газового хаба OMV в австрийском Баумгартен-ан-дер-Мархе произошел взрыв, который почти на сутки приостановил транзитные поставки газа в направлении Италии, Словении и Венгрии. В результате этой аварии в Италии был объявлен режим чрезвычайной ситуации. И хотя уже на следующий день пришло сообщение о восстановлении транзита, инцидент с новой силой возобновил споры о том, как обеспечить энергетическую безопасность Европы.
Напомним, что через терминал Баумгартен-ан-дер-Марх проходит треть российского экспортного газа в Европу, кроме того, туда приходит и норвежское голубое топливо.
После взрыва на хабе OMV 12 декабря было объявлено о гибели одного человека и более 20 пострадавших, в тушении пламени участвовали 250 пожарных. По предварительным данным, авария произошла из-за дефекта в новой системе фильтрации. Обследование показало, что у фильтра-сепаратора лопнула крышка, из-за чего возникла искра и начался пожар, сообщила компания Gas Connect Austria. Вместе с тем уже через сутки управляющий директор австрийской компании Gas Сonnect Гаральд Штиндль заявил, что транзит восстановлен.
«Мы смогли восстановить работу всех транзитных линий до полуночи вчера, и все эти линии работают на 100%», – цитировало Штиндля агентство Bloomberg.
Позже советник министра энергетики и угольной промышленности Украины Максим Белявский также подтвердил, что поставки российского газа в ЕС по территории Украины восстановлены в прежних объемах и составляют 260 млн кубометров в сутки.
Аварию можно было бы отнести к трагическим случайностям, если бы не постоянные дискуссии в ЕС о необходимости диверсификации энергорынка Старого Света.
Казалось бы, именно после временного выхода из строя крупнейшего европейского газового хаба в Евросоюзе должны были всерьез задуматься об ускорении реализации новых газотранспортных проектов, таких как «Северный поток-2» и продолжение «Турецкого потока». Однако мнения подчас звучат прямо противоположные. Противники новых газопроводов все больше твердят о том, что Европе нужен какой-то другой газ, подразумевая, видимо, американский СПГ.
В частности, совсем недавно США фактически открыто признали, что Дания готовится запретить прокладку «Северного потока-2» в своих водах с подачи Соединенных Штатов. Помощник госсекретаря США Уэсс Митчелл заявил на сенатских слушаниях, что Вашингтон рассчитывает на помощь Копенгагена в противодействии российскому проекту.
«По моему мнению, поскольку «Северный поток-2» должен пройти через воды Дании, это потенциально может быть существенным политическим и правовым камнем преткновения, который может действительно замедлить процесс, – отметил Митчелл. – Это позитивное развитие событий, которое мы приветствуем, и мы очень тесно координировались с датчанами».
Таким образом, «тесная координация» до сих пор значит гораздо больше, чем надежные альтернативные пути поставок газа на европейский рынок.
Ряд аналитиков, в том числе и российских, убеждены, что после аварии в австрийском Баумгартене Евросоюз станет активнее искать новые источники энергосырья, так как будет еще больше опасаться зависимости от «российской трубы». Однако фактические последствия аварии как раз показывают, что реальной диверсификации газового рынка без новых газотранспортных проектов не происходит.
Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов в интервью «НиК» заявил, что инцидент никак нельзя сравнивать с газовым кризисом 2009 года.
«Авария показала, что идея, которую мы предлагали европейцам, – профицит транспортной инфраструктуры и надежной связи России с европейскими потребителями – оказалась совершенно верной. Ели бы не было «Северного потока», в какое бы положение попала Германия?!»
– отметил эксперт.
Он указал, что от выхода из строя австрийского хаба больше всего пострадали Италия и Австрия.
«В других странах такой критической ситуации не возникло. Поставки газа перераспределены, у Венгрии есть подземные хранилища. Если бы проект газопровода «Южный поток» был реализован и нитка газопроводов из Греции в Италию уже бы работала, Россия могла бы через Черное море нарастить объемы поставок газа на север Италии. Но проект был «зарублен» европейскими регуляторами. От российской идеи отказались и стали реализовывать стратегию диверсификации. Однако, как показал взрыв, диверсификация не работает. Поэтому именно сейчас появляется серьезный аргумент, чтобы нас попробовали услышать», – считает Симонов.
По его словам, главный парадокс заключается в том, что Италия, которая объявила режим ЧП после аварии в Баумгартене, обладает самым диверсифицированным газовым рынком в ЕС.
«В Италию приходит российский и североафриканский газ. В стране работают четыре терминала по приему СПГ. Более того, не только в Италии, но и во всей Европе хватает СПГ-терминалов, однако когда возникают проблемы с российским газом, система не работает», – пояснил директор Фонда национальной энергетической безопасности.
Симонов заметил также, что в связи с применением Третьего энергопакета, который направлен на диверсификацию газового рынка Евросоюза, серьезно осложнилась работа ПХГ.
«Как они должны функционировать, если вы делаете ставку на спотовую модель? Проблема не только в том, что СПГ не может заменить российский газ, но и со спотом. Сейчас многие говорят о том, что скоро рынок газа будет спотовым. Вот возник реальный дефицит газа, связанный с аварией. Покажите, как спот функционирует!» – задается вопросом эксперт.
Он напомнил, что экономисты постоянно говорили о том, что спотовый рынок не дает гарантий получения газа потребителями – особенно во время пиковых нагрузок.
«Почему не было сбоев в поставках газа во время зимних холодов? Только потому, что Россия покрывала потребности во время пиковых периодов потребления. И это гарантируется именно за счет долгосрочных контрактов на поставку энергоносителей. Сейчас возник пиковый спрос, но мы не можем его закрыть по техническим причинам. Мы предполагали возникновение данной проблемы, но нам не дали построить газопроводы. Покажите теперь, на что способен спот!»
– резюмировал Симонов.
Ведущий аналитик УК «Горизонт» Владимир Рожанковский считает, что после этой аварии к европейцам должно прийти осознание необходимости обслуживания газотранспортной системы специалистами.
«Транспортной системой должны заниматься специалисты. Применение Третьего энергопакета – это политика»,
– заметил аналитик в интервью «НиК». По его мнению, специалистам необходимо прийти к некоему консенсусу с политиками, в результате которого Евросоюз должен развивать более тесное сотрудничество с Россией по газовым вопросам: «Надо создавать международный технический совет для обслуживания газопроводов, и российские специалисты должны иметь доступ к европейской ГТС».
Впрочем, он не уверен, что Евросоюз пойдет на этот шаг.
На вопрос о том, подтолкнет ли авария на австрийском газовом хабе OMV использование в ЕС сжиженного газа, эксперт ответил, что это может произойти только при сильном политическом давлении.
«У СПГ совсем другое технико-экономическое обоснование. Сжиженный газ стоит гораздо дороже, чем газ, доставляемый по трубе. Есть процедура сжижения и разжижения, транспортировка – это все вносит дополнительные расходы. Трансатлантические поставки СПГ имеют себестоимость $500-600 за кубометр. При этом российский газ на европейском рынке стоит $150-200.
Япония использует сжиженный газ вынужденно: это островное государство и у нее нет других вариантов. Европу, которая имеет разветвленную сеть газопроводов, конечно, можно заставить пользоваться СПГ, но это будет политика выкручивания рук. И себестоимость у них вырастет практически повсеместно»,
– считает ведущий аналитик УК «Горизонт».
Любопытно, но в попытки европейской диверсификации не верят даже в Соединенных Штатах. Например, Минэнерго США признает, что в ближайшие 20 лет Евросоюз не сможет обходиться без российского газа. Поэтому «помощь Вашингтона» Брюсселю в противодействии российским газотранспортным проектам можно расценить как искреннюю попытку ослабить не столько Россию, сколько всю Европу и особенно немецкую экономику.