По итогам 2016 года независимые нефтяные компании добыли 22 млн тонн нефти - это 4% общероссийской добычи. По оценкам VYGON Consulting, к 2030 году эти предприятия могут удвоить свои показатели.
О том, что сейчас происходит в секторе независимых нефтяных компаний, с какими проблемами они сталкиваются и как видится их будущее, в интервью «НиК» рассказала генеральный директор Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть» доктор экономических наук Елена Корзун.
«НиК»: Елена Валентиновна, поясните, пожалуйста, что подразумевает термин «независимые нефтегазовые компании»? Есть ли четкое определение?
– Действительно, прежде в ходу был термин «малые и средние нефтегазодобывающие предприятия». Однако не так давно мы провели большую работу и согласовали с Минэнерго и ФАС принципиально иной подход. Было принято решение уйти от количественных критериев, которые в данном случае не вполне корректны. Например, запасы могут пересчитываться. Или что делать с таким показателем, как добыча? Допустим, компания добывает 1 млн тонн и считается «средней». А если предприятие будет добывать 1 млн 100 тонн?
За основу мы приняли качественные критерии. Независимые компании не должны быть аффилированы с ВИНКами и иметь государственный пакет в уставном капитале. Если это не так, у предприятий совсем иные возможности развития. Компании не должны иметь НПЗ в реестре Минэнерго. Кстати, этот критерий – один из важнейших для выделения независимых компаний в США. Еще один параметр – отсутствие деятельности на условиях СРП. Все эти качественные критерии легко администрируются, то есть проверяются со стороны налоговых органов, ФАС и т.д.
В августе 2015 года «АссоНефть» подписала совместный протокол с представителями Минэнерго и ФАС, после чего ЦДУ ТЭК стало публиковать отдельной строкой статистику именно по независимым компаниям. Это позволяет более тщательно отслеживать и анализировать процессы, которые идут в данном секторе.
«АссоНефть» создана в 1994 году. Единственное в России некоммерческое объединение малых и средних независимых нефтегазодобывающих компаний. Представляет корпоративные интересы сектора ННК в органах государственной власти и общественных организациях.
«НиК»: Как независимые компании пережили падение мировых цен на нефть?
– В конце 1990-х годов цены на нефть были на уровне $7-8 за баррель и все равно средние и даже малые компании выжили. Конечно, обвал цен, который случился в 2014 году, отразился на инвестиционном ресурсе нефтяной отрасли в целом, это может сказаться через какое-то время. Отрасль-то у нас инерционная.
Для нефтяных компаний гораздо более чувствителен налоговый фактор. По многим тяжело ударил введенный в 2015 году «налоговый маневр», когда запустили планомерный процесс постепенного снижения экспортной пошлины при одновременном постепенном повышении ставки НДПИ. Для предприятий, не экспортирующих нефть (таких в нашем секторе абсолютное большинство), налоговая нагрузка возросла, а это значит, что у компаний осталось меньше средств для развития. В перспективе это может привести к развитию негативных тенденций.
«НиК»: Сколько нефти добывают независимые компании?
– Мы видим устойчивый рост. В 2014 году компании добыли 17,8 млн тонн, в 2015 году – 18,6 млн тонн, а в 2016 году – 22,04 млн тонн. Прогноз на 2017 год также положительный, хотя все независимые компании добровольно присоединились к соглашению ОПЕК+ по ограничению добычи. Тем не менее лицензионные соглашения никто не пересматривал, и они, безусловно, должны выполняться.
По итогам 2016 года на долю независимых компаний пришлось 4% общероссийской добычи, а показатель по поисково-разведочному бурению составил 15%. Это отражает специфику природных объектов, на которых работают наши компании, требующую нацеленности на активное ведение геологоразведки. Ведь нам зачастую достаются не самые богатые участки.
«НиК»: Расскажите об этом поподробнее.
– Во-первых, месторождения, на которых работают независимые компании, чаще всего мелкие. Посмотрите, какие начальные извлекаемые запасы по лицензионным соглашениям! Средняя величина по сектору – 4,8 млн тонн, а по ВИНКам – 23,3 млн тонн.
Во-вторых, мы работаем преимущественно на молодых малоизученных месторождениях. Если средняя выработанность запасов по крупным вертикально интегрированным компаниям составляет 55%, то по группе наших предприятий – 18%. У нас очень высокий показатель по запасам категории С2. Доля таких запасов у ВИНКов находится на уровне 34%, а у независимых компаний – 62%. Отсюда и такие большие объемы бурения: нашим компаниям просто необходимо вести углубленную доразведку.
В-третьих, ресурсная база – это в основном сложные месторождения с высокой долей (до 75%) трудноизвлекаемых запасов.
«НиК»: Каковы показатели рентабельности проектов независимых компаний?
– Независимые компании работают с более высокими, чем в среднем по отрасли, удельными эксплуатационными затратами. Большую роль играют налоговые льготы.
Мы провели анализ: разделили независимые компании по группам, исходя из объема годовой добычи нефти. Выяснилось, что 85% добычи сектора обеспечивают две группы предприятий. Это компании, которые работают в Восточной Сибири (Иркутская нефтяная компания (ИНК) и ООО «Русь-Ойл»), а также независимые компании Татарстана. Первые пользуются льготами по экспортной пошлине, вторые – налоговыми льготами по обводненности, вязкости, мелкости месторождений. То есть мы видим прямую 100-процентную связь налоговой политики и производственных результатов.
«НиК»: Чтобы развиваться, сектору нужны налоговые льготы?
– Я против такой постановки вопроса. Льготы необходимы для стимулирования освоения сложных месторождений. Образно говоря, родильный дом должен работать. Месторождения должны разведываться, вводиться в эксплуатацию, обеспечивать добычу нефти и отчисления в бюджет. Мы не выступаем за то, что мы, мол, независимые компании и поэтому дайте нам льготы. Единственное, я считаю, что должен быть некий особый режим для совсем мелких компаний с годовой добычей менее 50 тыс. тонн, они крайне уязвимы. Мог бы быть предусмотрен особый режим в случае нововведений, например, по налоговому маневру. Говоря о действующей налоговой конструкции, она могла бы быть более гибкой и таргетированной.
«НиК»: Как вы относитесь к налогу на финансовый результат и налогу на добавленный доход?
– Мы просчитывали возможное участие в эксперименте по НДД и НДФ для компаний – участников «АссоНефти». Но новой налоговой модели с конкретными параметрами нет, и поэтому делать расчеты было крайне сложно. В итоге пока никто из наших компаний не решился участвовать в эксперименте. Но мы принимаем участие в рабочих группах, обсуждающих новую систему, и в целом поддерживаем инициативу скорейшего перехода от налогообложения с объема добычи или выручки (НДПИ) на налогообложение доходов от деятельности компаний. Это крайне необходимо для стимулирования геологоразведки и разработки трудных, нерентабельных сегодня месторождений.
«НиК»: Сейчас много говорят о феномене Иркутской нефтяной компании. Как ей удалось достичь таких результатов?
– ИНК – это наша гордость. Компания начинала в 2000 году: взяла открытое в 1969 году Ярактинское месторождение, построила сборно-разборный полевой нефтепровод, который используется военными для быстрого развертывания в полевых условиях, и стала работать. Когда была построена трубопроводная система Восточная Сибирь – Тихий океан, иркутяне подключились уже к ней, это дало им новые возможности для развития: у компании появился экспортный рынок, причем для Восточной Сибири были даны льготы по экспортной пошлине. В 2016 году добыча ИНК составила 7,8 млн тонн. В планах у компании большая газовая программа, предусматривающая строительство газоперерабатывающего завода и завода полимеров в Усть-Куте. Руководство компании – Николай Буйнов и Марина Седых – фанаты своего дела, они собрали дружную и сильную команду профессионалов. Иркутяне всегда подчеркивают, что развиваются по «сургутскому принципу» (имеется в виду «Сургутнефтегаз»), то есть создают транспортные подразделения, буровые бригады и т.д.
«НиК»: Другой хрестоматийный пример успешности – нефтяные компании Татарстана.
– Действительно, в Татарстане много лет падала добыча нефти. Что делать? Главный геолог «Татнефти» Ренат Муслимов обратился к тогдашнему президенту Минтимеру Шариповичу Шаймиеву и сказал примерно следующее: «На балансе «Татнефти» 68 месторождений, поднять их все мы не можем, давайте раздадим в частные руки». Руководство республики, заинтересованное в росте добычи нефти, согласилось и ввело налоговые льготы: по малодебитным скважинам, вновь вводимым месторождениям и использованию методов повышения нефтеотдачи. В 1990-х годах в недропользовании действовал принцип двух ключей – федерального центра и субъектов Российской Федерации. И налоги были как федеральные, так и региональные. От последних малые нефтяные компании Татарстана были освобождены. Режим действовал в 1997-2001 годах. Результаты потрясающие. За два десятилетия МНК республики добыли более 100 млн тонн нефти. По итогам 2016 года добыча независимых компаний Татарстана составила 7,2 млн тонн нефти, или 22% от республиканской добычи.
«НиК»: Действительно ли малые нефтяные компании Татарстана независимые, если исходить из формальных критериев?
– Сейчас уже да. Когда эти компании создавались, было много бенефициаров из числа сотрудников «Татнефти». Теперь они пенсионеры.
Кстати, сегодня многие смотрят на опыт Татарстана исходя из того, что он успешен. Мне рассказывали директора, что, когда все начиналось, цены были низкие, перспективы неясные и им выражали искреннее сочувствие, что приходится заниматься таким сомнительным проектом.
«НиК»: Почему же опыт Татарстана не распространяют на другие регионы?
– Татарстан – уникальная республика, поэтому вряд ли получится механически распространить опыт на всю страну. Это компактный субъект федерации, здесь действует одна вертикально интегрированная компания, создана развитая инфраструктура, а руководство республики понимает важность и нужность «малышей».
Приведу простой пример. Когда-то один замминистра финансов (не буду называть фамилии) сказал мне: «Что вы ко мне пришли, сколько вы добываете? Вы же арифметическая ошибка на стенках трубы». А президент Татарстана раз в квартал собирает все независимые компании на совещание. Даже если ты добываешь 1-2 тыс. тонн в год, то ты заслуженный человек, который может обратиться напрямую к руководству субъекта федерации.
«НиК»: Может быть, сказывается фактор отсутствия традиций развития таких компаний в нашей стране?
– И это тоже. Когда задумывалась приватизация, о небольших нефтяных компаниях никто не думал. Тем не менее к 2000 году около 10% российской добычи приходилось на наш сектор. Потом прошла большая волна поглощений, что нормально для рыночных отношений. Гораздо важнее другое. Был период времени, когда ряд крупных компаний – ЮКОС, Сибнефть и ТНК – активно продвигали идею того, что малых частных нефтяных компаний в России быть не может. Должны работать только крупные транснациональные корпорации, лучше две-три, а малые компании могут быть только в сервисе. Это так въелось тогда в умы, что отстаивать интересы «малышей» было очень сложно. К счастью, в последнее время ситуация начала меняться.
«НиК»: В чем это выражается?
– Не могу не сказать о программной статье Игоря Ивановича Сечина «Роснефть-2022»: стратегия будущего», опубликованной в июне 2017 года. Он отметил, что крупнейшая нефтяная компания рассматривает возможность передачи бездействующих и низкодебитных скважин предприятиям малого и среднего бизнеса, которые могут искать пути повышения эффективности на каждой отдельно взятой скважине. Правда, с юридической точки зрения это сложный вопрос: мы не очень понимаем, как это можно сделать практически. Видимо, нужно менять конструкцию закона «О недрах».
Другой пример. На состоявшемся в сентябре Тюменском нефтегазовом форуме впервые за восемь лет прозвучала тема независимых небольших нефтяных компаний. И это не просто так. Добыча нефти в Западной Сибири падает, нужно что-то делать. С подачи Минэнерго темой независимых компаний заинтересовалось руководство Тюменской области. Будем надеяться, в ближайшее время что-то начнет меняться. Тем более что ситуация развивается так, что запрос на развитие таких компаний будет расти.
«НиК»: Что Вы имеете в виду?
– Я хотела бы сослаться на академика Алексея Эмильевича Конторовича. Он часто говорит о необходимости смены парадигмы в развитии нефтяной промышленности России. 90 лет действовал подход, предполагающий приоритет открытия и освоения исключительно крупных нефтяных месторождений. Эту концепцию придумал академик Иван Михайлович Губкин, продвигал Николай Константинович Байбаков. Сейчас время мелких и мельчайших месторождений. Соответственно, востребованными оказываются небольшие компании, которые могут индивидуально работать с каждой скважиной. Академик Конторович активно продвигает новую концепцию и получил поддержку президента России Владимира Владимировича Путина.
«НиК»: Расскажите, пожалуйста, об инициативе Конторовича подробнее.
– Алексей Эмильевич написал письмо президенту с просьбой принять его для того, чтобы он как гражданин и профессионал рассказал о своих чаяниях. Владимир Владимирович встретился с академиком, который оставил большую записку о смене парадигмы. Через какое-то время президент позвонил Конторовичу, сказал, что записку прочитал, что дело хорошее и нужно такой подход продвигать.
Команда Конторовича совместно с нашей Ассоциацией провела анкетирование независимых нефтяных компаний. Мы вместе будем готовить стратегию развития сектора, где должны обозначить основные проблемы и пути решения.
«НиК»: Каковы узловые проблемы, решение которых могло бы помочь развитию независимых компаний?
– Возьмем транспортировку. С «Транснефтью» у нас сейчас нет проблем. Но в 2003 году «АссоНефть» судилась с монополистом, потому что договоры с нефтяными компаниями были непубличными, а условия конкретно для независимых компаний – самыми тяжелыми. Суд мы выиграли, теперь договоры абсолютно прозрачные, а условия равные для всех.
У нашего сектора немало проблем с доступом к инфраструктуре крупных нефтяных компаний, никак не отрегулируются тарифы на подготовку нефти. А ведь далеко не каждая маленькая компания может позволить себе построить УПН. Этот вопрос надо отрегулировать по антимонопольному принципу. Владельцы инфраструктуры говорят, что это их собственность. Но нельзя допускать ситуацию, когда тарифы на подготовку нефти такие, что ее выгоднее вообще не добывать.
Есть проблемы и в земельных отношениях, особенно в Урало-Поволжье. Методика определения цены и аренды земли отсутствует. Допустим, вы выигрываете на аукционе лицензию на разработку. Лицензия распространяется на подземную часть, а земля принадлежит, например, фермеру. А фермер, когда видит нефтяника, частенько думает лишь о том, как бы постараться «нагнуть» этого богатея так, чтобы дети и правнуки ни в чем не нуждались. Цена-то договорная. Я уж не говорю о том, что на земле могут располагаться объекты культуры, природоохранные зоны, военные объекты.
Хотелось бы перемен и в геологоразведке. Несколько лет назад мы внесли предложение об отсрочке разового платежа по факту открытия нового месторождения и оно было принято. Для малых компаний, которые постоянно открывают мелкие месторождения, это очень существенно. Льгота дает средства, которые можно вложить в развитие. А предложение о вычетах затрат на геологоразведку из НДПИ Минфин отклонил. Эта мера была введена только для шельфовых проектов, причем вычет должен осуществляться из налога на прибыль.
«НиК»: Господствует точка зрения, что влияние общественных организаций стремительно падает. Так ли это?
– Не соглашусь. Мы больше 20 лет «мотыжим нашу поляну» и видим результаты работы. Тема независимых компаний оконтурена, сформирована. В отличие, например, от независимых нефтеперерабатывающих компаний, «черных меток» на наших предприятиях нет. У Ассоциации есть конкретные достижения, которые облегчили работу сектора. Есть планы и понимание, что делать дальше. За эти годы мы заработали хорошую репутацию, которая уже работает на нас. Так что в будущее я смотрю с оптимизмом.
Елена Валентиновна Козун. Биографическая справка.
Корзун Елена Валентиновна родилась 30 октября 1957 года в Москве. В 1979 году окончила Московский государственный университет международных отношений по специальности «Экономист». В 1982 году окончила аспирантуру Института мировой экономики и международных отношения Академии наук СССР.
Доктор экономических наук, член-корреспондент РАЕН.
В 1994-1999 годах работала старшим экономистом «АссоНефти». С 1999 года – генеральный директор «АссоНефти».
Вместе с легендарным нефтяником Владимиром Филановским «АссоНефть» создавал Никита Львович Дворец, супруг Елены Валентиновны, первый генеральный директор Ассоциации. В 1998 году он умер на рабочем месте, с телефонной трубкой в руке. Елена Валентиновна осталась одна с двумя подростками – сыном и дочерью.
«Члены Ассоциации проявили огромное благородство и поддержали решение, чтобы я стала генеральным директором «АссоНефти». Наверное, это меня и спасло», – говорит Елена Валентиновна.
Отвечая на вопрос, что для нее «АссоНефть», Елена Корзун говорит: «Это моя жизнь».
Журнал «Нефть и капитал» поздравляет Елену Валентиновну с юбилеем и желает «АссоНефти» дальнейших успехов!
Интервью подготовила Мария Славкина, доктор исторических наук