Решение экологических проблем нефтяных разливов становится приоритетным для бизнеса и государства. По данным ряда экспертов, в России при нефтедобыче разливается не менее 30 млн баррелей в год. В текущих условиях скорость реагирования, качество сбора нефтепродуктов и экологичность используемых технологий становятся для отрасли критичными. При этом мировой объем расходов на экстренную ликвидацию последствий утечек растет на 7% ежегодно и к 2022 году составит более $33 млрд.
В настоящее время нефтяные компании приходят к пониманию того, что государство все более пристально следит за проблемами разливов нефти. Как известно, в России в ближайшее время будут повышены штрафы за нефтяные разливы как минимум вдвое – до 500 тыс. руб. Повысятся также штрафы за отсутствие и невыполнение планов по предупреждению разливов нефти, за отсутствие или недостоверность сведений о разливе. В последнем случае штраф может достичь 1 млн руб.
Кроме того, компании обяжут формировать фонды, гарантирующие оперативное выделение средств на ликвидацию разливов. В качестве крайней меры и вовсе рассматривается приостановка работы предприятия.
В Минприроды РФ полагают, что ужесточение степени ответственности за разливы станет для нефтяных компаний стимулом инвестировать в обеспечение безаварийной работы предприятий.
По словам Вадима Манова, коммерческого директора компании Green Ocean, ответственность за разлив нефтепродуктов всегда лежит на обладателе оборудования, которое дало сбой. Информация о факте разлива через местное население или экологов может попасть в соответствующие надзорные органы или в прессу. Но чаще разливы случаются вдали от посторонних глаз.
«Судите сами: в России, например, многие нефтедобывающие мощности расположены в труднодоступных местах, а то и вовсе не на материке. В таком случае разлив просто никому не виден. В Сибири существуют целые нефтяные озера и нефтяные пятна, и никто о них не знает», – говорит эксперт.
Понятно, что любая компания предпочитает собрать нефть как можно быстрее и не предавать это огласке. Такая практика существует давно, но она постепенно сходит на нет. Во многом этому способствует работа природоохранной прокуратуры, что в последние годы особенно заметно.
«Если об аварии становится известно, то компании грозит штраф. Его размер зависит от объема разлива, нанесенного ущерба и так далее. Однако тут надо с прискорбием констатировать, что в настоящее время в России штрафы не такие существенные, степень ответственности компании достаточно низкая, тогда как в западных странах штраф может составлять сотни тысяч долларов», – говорит Вадим Манов.
Мировая тенденция сейчас – не просто отвечать за разлив, а именно предотвращать и не допускать его, то есть использовать такие технологии, которые позволяют «подстелить себе соломку».
Например, та же Green Ocean разработала систему защиты от образования нефтешламов. Конструкция представляет собой сетчатое покрытие вокруг бурильной установки. В ее основе – инновационный сорбент, квадратный метр которого впитывает в себя до 150 литров нефти. Материал негорючий и работает в любых погодных условиях. При этом конструкция не требует высокозатратных подготовительных работ.
Говоря о различиях в данных, следует отметить, что, во-первых, нефтяные компании самостоятельно предоставляют сведения о разливах в своей зоне ответственности. Во-вторых, соответствующую информацию может предоставить Минэнерго и природный надзор. Однако, например, компания декларирует, что за год у нее разлилось 2 тыс. м3 нефти, а официальные источники информируют о 6 тыс. м3 нефти. Дальше – больше. Экологи вполне могут заявить, что разлилось не 6 тыс., а 36 тыс. м3 нефти. В результате точно неизвестно, какие данные наиболее приближены к действительности.
«Если вы зайдете в любую поисковую систему и запросите «разлив нефти», то в разделе «Новости» вы увидите, что в России, в частности, это происходит ежедневно – 3-4 заметки в день. Это то, что называется, в открытом доступе. В США и Европе существуют отдельные сайты, куда стекается информация, как правило, по мелким разливам. Лишь самые крупные аварии попадают на первые полосы СМИ, а в основной массе информация остается полностью закрытой. В Китае и вовсе нет открытой информации, даже по мелким разливам», – комментирует Вадим Манов.
При этом существует три категории разлива: первая, имеющая статус местного значения, – разлив до 1,5 тонн, вторая, так сказать федерального уровня, –от 1,5 до 5 тыс. тонн и третья, которая уже имеет мировое значение, – свыше 5 тыс. тонн.
Между тем в западных странах действуют весьма жесткие нормы в части охраны природы. В частности, каждая нефтедобывающая или нефтеперерабатывающая компания вне зависимости от формы собственности должна иметь у себя на складе определенное количество сорбирующих материалов для быстрого реагирования, своего рода обязательную «аптечку».
Далее компания связана контрактом с клининговой компанией, которая выезжает на место разлива и осуществляет сбор нефти. В России такая практика тоже уже существует. Например, компания «Экоспас» предоставляет соответствующие услуги: выезжает на место, занимается сбором, локализацией и полностью ликвидирует разлив. В свою очередь, «Экоспас» сотрудничает с производителями современных сорбирующих средств, а в число ее клиентов входят крупнейшие российские нефтяные компании.
«Тем не менее иметь в запасе на производстве, АЗС и на прочих объектах с риском разлития нефтепродуктов хотя бы минимальное количество сорбентов совершенно необходимо для самого экстренного реагирования на разлив. На рынке сорбентов существует масса готовых наборов (наборы ЛАРН), которые удобно хранить и использовать в случае разлива», – говорит Вадим Манов.
При этом эксперт отмечает, что если речь идет о разливе в открытом море, то скорость реагирования должна быть еще выше, чем на суше. Если на сушу можно потратить часы, то в море счет идет на минуты.
Согласно данным, предоставленным «Гринпис России», в период с 1995-го до ноября 2015 года суммарный объем нефти, попавшей на ландшафт страны, в отчетах всех российских компаний составил порядка 50 тыс. тонн в год. Ежегодно официально, по данным компаний, происходит свыше 10 тыс. разливов на промысловых нефтепроводах. На самом же деле разливов больше. По оценке Министерства природных ресурсов, ежегодно в России объем разливов нефти составляет 1,5 млн тонн.
Мир постепенно движется к тому, чтобы разливы нефти не считать нормой. Например, в США есть ряд коммерческих проектов – компаний, которые не допускают разлива с экономической точки зрения: установка их оборудования стоит $50 тыс., ликвидация аварии в случае ее возникновения и замена оборудования стоит уже $100 тыс., а штраф за разлив достигает $500 тыс.
В России государство тоже не закрывает глаза на утечки, заметны существенные подвижки. Работает прокуратура и другие структуры, наделенные более эффективными полномочиями и инструментами, чем просто «погрозить пальчиком». Компании реально начали платить штрафы.
В 2016 году Росприроднадзор зафиксировал 3,6 тыс. фактов разливов нефти и ее производных против 2,5 тыс. в 2015 году. В прошлом году наложено 270 штрафов на юридических лиц, производящих добычу и транспортировку нефти, на общую сумму 13 млн руб.
По мнению коммерческого директора компании Green Ocean, если нефтяные компании будут платить штрафы каждый месяц, то рано или поздно эти суммы станут для них существенными. К тому же ликвидация ущерба в любом случае обходится дороже, чем его профилактика. Поэтому лучше быть готовым к утечке: экономически выгоднее устранить разлив, если он все же случился, как можно быстрее, а для этого необходимо инвестировать в технологии в рамках тех же экологических проектов.
В частности, в марте 2017 года «Роснефть» и финская Lamor Corporation Ab подписали соглашение, в рамках которого компании планируют создать совместное предприятие по производству техники и оборудования для ликвидации аварийных разливов нефти в арктическом регионе России. Продукция СП будет предназначена для проектов «Роснефти» и сторонних компаний-заказчиков.
Предполагается, что уровень локализации производства к 2025 году составит не менее 70%, при этом оборудование будет выпускаться на одном из судостроительных предприятий, создающихся при участии «Роснефти». Стороны рассматривают возможности совместного производства специализированных плавательных средств, оборудования для сбора нефтепродуктов с поверхности воды и грунта, боновых заграждений, а также другой техники и комплектующих.
В свою очередь, ЛУКОЙЛ разработал новый метод ликвидации нефтяных разливов на водных объектах в Арктике. Технология, защищенная девятью патентами, предполагает использование биосорбентов со штаммами устойчивых к холоду микроорганизмов на загрязненных участках морских и пресноводных систем.
Опытно-промышленные испытания показали, что применение самоликвидирующихся биосорбентов является наиболее эффективным методом оперативной ликвидации нефтяного разлива в северных широтах – там, где традиционные методы локализации и сбора нефтеразливов малорезультативны из-за низких температур и ледового режима. После прохождения государственной экологической экспертизы новый метод ликвидации нефтяных разливов будет внедрен на объектах компании.
В рамках проекта НП «Приразломная», также реализуемого на арктическом шельфе, компания «Газпром нефть» обеспечивает безопасность посредством круглосуточного аварийного дежурства специализированных ледокольных судов, оборудованных новейшими нефтесборными комплексами. Кроме того, на берегу, в районе поселка Варандей, размещено оборудование для ликвидации разливов нефти, которое позволяет защитить береговую линию. Общая площадь участка в районе «Приразломной», где ведется постоянный экологический мониторинг, составляет 744 км2.
В настоящее время одной из причин загрязнений в РФ является устаревшее оборудование, в том числе трубопроводы, несанкционированные врезки в трубопроводы, аварии в ходе транспортировки нефти. В частности, чтобы решить в стране проблему ветхих аварийных нефтепроводов, многим из которых более 30 лет, в течение пяти лет ежегодные инвестиции должны составлять 200-300 млрд рублей. Однако большинство компаний пока меняют старые трубы весьма вяло.
Еще одна существенная проблема, заслуживающая отдельного внимания, – это наличие так называемых шламовых амбаров, заброшенных скважин и замазученных участков. Как отмечают в «Гринпис», в сумме можно говорить о десятках тысяч таких «кладбищ». Но при этом нужно понимать, что площадь каждого из них может варьироваться от нескольких квадратных метров до квадратных километров. Некоторые замазученные площадки постоянно подпитываются свежей нефтью и растут не только вширь, но и вглубь.
Мария Ромашкина