У историков науки и техники есть традиция – в качестве исходного момента начала отрасли брать дату ключевого события, свидетельствующего о качественно новом этапе развития технических средств или технологий, которые приводят к принципиальным изменениям и позволяют осуществить кардинальный переход на более высокую ступень развития производства. Для нефтяной промышленности в качестве подобного рубежа, как правило, берется дата первого нефтяного фонтана или обильного притока нефти, полученного в результате машинного бурения скважины, что является свидетельством завершения периода примитивной колодезной добычи и началом индустриального этапа[1].
Для России подобную точку отсчета связывают с именем полковника Ардалиона Николаевича Новосильцева (1816-1878). Сын сенатора из известного дворянского рода (его мать происходила из семьи Апраксиных) – это был блестящий гвардейский офицер, который прошел Северный Кавказ, участвовал в походе российских солдат в Венгрию для подавления революции 1848-1849 гг., а в годы Крымской войны командовал полком в составе главного резерва Петербургского гарнизона, обеспечивая береговую оборону столицы на случай неприятельского десанта. В конце 1850-х он был назначен чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел – своего рода знак высшего доверия. Колеся по стране и неоднократно бывая на Кубани, Новосильцев заинтересовался нефтеносными участками, на которых кустарным способом велась добыча нефти из колодцев и ям. Согласно законодательству того времени, кадровые офицеры не имели права лично заниматься предпринимательской деятельностью. Тем не менее, Новосильцев добился того, что для него было сделано исключение в виде императорского указа. По тем временам подобный поворот судьбы выглядел, по крайней мере, странным. Аристократ, обладатель немалого состояния, человек востребованный, вдруг решает заняться туманным нефтяным прожектом!
Зная об успешном опыте американцев по бурению скважин, Ардалион Новосильцев за большие деньги выписал из Америки буровую бригаду. В 1864 году специалисты приступили к работе, но дело как-то не пошло. Одна неудача следовала за другой: простои, неоднократные поломки инструмента, значительные искривления стволов скважин и так далее. Как результат – большинство пробуренных скважин недалеко от Анапы в районе станицы Новотитаровской и поселка Фонтановского оказались сухими. Лишь некоторые из них дали нефть, но повсюду приток ее был невелик, так что об окупаемости не могло быть и речи. При этом американцы объясняли: они все делают правильно, виноваты, мол, сложные климатические условия, тяжелый грунт, некачественные трубы, отсутствие цивилизованных условий и прочее.
Потерявший терпение Новосильцев расторгнул контракт. «Если нет результата, зачем платить большие деньги заморским умельцам?» – рассудил полковник и пригласил отечественных специалистов – инженеров, механиков, слесарей, которые с интересом взялись за новое дело.
В августе 1865 года началось бурение пяти скважин в районе притока реки Кубани – Кудако недалеко от Анапы, в результате чего были получены значительные притоки нефти, две скважины даже фонтанировали, давая в первые дни около 3 тонн нефти в сутки. А 15 февраля (3 февраля по старому стилю) 1866 года из скважины № 1 с глубины 37,6 метров ударил мощный нефтяной фонтан – его высота доходила до 5 метров, а средний дебит составлял более 20 тонн в сутки. Еще более впечатляющие результаты пришли в конце марта, когда скважину углубили до 74 метров и получили фонтан с максимальным дебитом 180 тонн в сутки[2].
Это событие получило большой резонанс. О нем писали в газетах и даже докладывали императору. Много лет спустя, история Ардалиона Новосильцева стала считаться отправной точкой для отечественной нефтяной промышленности. В 1964 году, незадолго до снятия Первого Секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР Никиты Хрущева, было принято решение о праздновании столетнего юбилея отрасли, для которого за основу было выбрано «время начала бурения скважин на нефть промышленным способом». Парадокс, однако, состоял в том, что в угоду моменту решили привязаться к сухим скважинам, а не к нефтяному фонтану 1866 года. Тем не менее, дата прижилась и стала знаковой для истории нефтяной отрасли России. «Начало» нефтяной промышленности крепко связали с такой фигурой, как Новосильцев, который стал олицетворением нефтяника-первопроходца.
У него было все – деньги, положение, близость к престолу. Но интерес к нефти и дух поиска оказались сильнее. Человек идеи, смелый, рискованный, ищущий новое – разве не такие люди во все времена двигают человечество вперед? Удивительное «племя» первопроходцев – мореплавателей, ученых, изобретателей. Полковник Новосильцев – один из них.
Дальнейшая его судьба сложилась трагично. Вдохновленный полученным результатом, он развернул дело на широкую ногу: организовал масштабные разведочные работы, начал строить нефтеперегонный завод недалеко от Тамани. И вскоре у него начались серьезные финансовые затруднения. С чем только не пришлось столкнуться Новосильцеву: попытки ареста имущества, назначение специального попечительства для управления делами, неурядицы с земельными правами и так далее. Надеясь получить отсрочку по кредитам, он обратился к Александру Второму.
«В стремлении к развитию столь важной отечественной промышленности, как нефтяное дело, – писал он императору, – я принес в жертву не только все свое состояние, не только увлек значительные капиталы частных лиц, но даже дерзнул прибегнуть к августейшей поддержке Вашего императорского Величества. Удовлетворение этого священного для чести дворянина обязательства составляло цель моей жизни, но в настоящую минуту многолетними тяжкими пожертвованиями дело это, доведенное до благотворного конца, может совершенно погибнуть для меня».
Эти отчаянные строчки были написаны в октябре 1978 года, а 6 декабря 1878 г., находясь в Симферополе, Ардалион Новосильцев скончался[3]. Все работы на Кубани были свернуты. Главным местом действия нефтяной лихорадки было суждено стать совсем другому району Российской Империи – Баку.
Мария Славкина, доктор исторических наук