16 января 2016 года Тегеран освободился от большинства западных санкций. Теперь страна сможет стать лидером в ОПЕК, увеличив экспорт нефти в два раза (до 2 миллионов баррелей в день). Россиян, в свою очередь, крайне волнует, как будут дальше развиваться российско-иранские отношения…
Если выражаться современным языком, то Россия начала сотрудничать с Ираном, когда это еще не было мейнстримом. Российско-персидские дипломатические отношения были установлены более 400 лет назад, еще при Рюриковичах, когда обе страны вышли на новый экономический и политический уровень развития. Так, 17 век в России был ознаменован слиянием земель и формированием единого российского рынка. Похожие процессы шли и в Персии при Шахе-Аббасе, восстановившем и укрепившем великую Сефевидскую державу. Поэтому очевидно, что странам было, что предложить друг другу в разных областях.
Но не стоит обольщаться. Персы — люди сложные, и за четыре века российско-иранские отношения пережили многое. Были и русско-персидские войны, и трагическая гибель Александра Грибоедова во время резни в русском посольстве в Тегеране (сегодня в иранской столице стоит памятник автору комедии «Горе от ума», как напоминание о том страшном дне). Не все помнят, но Иран при Реза-шахе сотрудничал с гитлеровской Германией, а позже шиитское духовенство Ирана окрестило атеистический СССР «Малым Сатаной» (однако это вовсе не помешало иранцам начать в 80-е закупать у СССР современное вооружение).
Справедливости ради надо сказать, что и наши солдаты не раз вторгались на иранскую землю, что не вызывало восторга у ее жителей.
Но это история, в которой, как и положено, белые полосы сменялись черными, а за ними вновь следовали белые. Так развал Советского Союза в дальнейшем имел для России много негативных последствий, но только не в российско-иранских отношениях. Тегеран больше не боялся «Малого Сатаны», и прагматичные иранцы поняли, что возобновление тесного сотрудничества с Москвой принесет им великолепные плоды. Так и вышло — в 92-м году Россия и Иран заключили договор о сооружении Бушерской АЭС (на сегодняшний день уже достигнута договоренность по строительству АЭС «Бушер-2»).
С 2013 г., на фоне ближневосточного кризиса в частности, отношения между Москвой и Тегераном вновь потеплели, что становится одной из главных тем для обсуждения во всем мире. И как в свое время Запад опасался советского влияния на Тегеран, так и сейчас он пытается не дать сблизиться двум державам, встающим с колен. И это неспроста, ведь на сегодняшний день все четче начинает оформляться идея военно-политического союза межу Ираном и Россией, как противовес Североатлантическому Альянсу.
Многосторонний и последовательный диалог с Ираном стал одним из главных внешнеполитических направлений России в течение всех лет президентства Владимира Путина. Напомню, что в марте 2001 года был подписан Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран. Сегодня, согласно 18 статье этого договора, Москва и Тегеран сообща действуют в решении главных мировых проблем — Сирийского и Иракского кризисов.
Тут я позволю себе небольшое отступление.
Кто-то скажет, что наводя порядок в Сирии, мы сами роем себе яму. Мол, нас возненавидел весь мир, мы терпим колоссальные убытки от воздушной операции и от санкций и вообще, из этой ямы, похоже, не вылезти. Спокойно! Как говорит моя мама: «Господи, спасибо, что взял деньгами». Ведь очевидно, что не начни мы уничтожать радикальных исламистов на территории Сирии, рано или поздно пришлось бы вести борьбу с террористами у себя дома.
Тем не менее, полностью игнорировать скептиков тоже не справедливо. Жизнь стала дороже и сложнее — это факт. Но кто сказал, что с этим нельзя справиться? Вот тут, возвращаясь к теме, Иран может послужить отличным примером, как выжить и встать на ноги в условиях изоляции.
Традиционно западный «цивилизованный мир» начинает гнобить тех, кто поднимает голову и заявляет о своем нежелании плясать под чужую дудку. Так произошло и с Ираном после Исламской революции 1979 года. Затем, когда Ахмадинежад был избран на пост президента в 2005 году, против Тегерана вновь были введены санкции. И уже в годы его президентства из-за программы обогащения урана страна попала под жесточайший санкционный прессинг США и их союзников. Несмотря на это, Иран смог стать ведущей региональной державой, с которой вынуждены теперь вести диалог те, кто вчера пытался стереть ее в порошок. Сегодня, когда санкции с ИРИ снимаются, иранцы предстают перед миром гордыми и независимыми, как говорится, всем ветрам назло.
Жизнь научила их делать все своими руками: от домашних тапочек до беспилотников. Выпускники иранских учебных заведений сегодня становятся нобелевскими лауреатами и занимают ведущие посты в международных центрах высоких технологий. Отдельно стоит сказать об иранской медицине. В этом направлении страна самостоятельно обеспечивает свои нужды почти на 100%. В Иране активно развивается фармацевтика, проводятся сложнейшие операции, и при этом они обходятся без импортного оборудования. Конечно, проблемы тоже есть: банковский сектор страдает под натиском санкций, страна не может похвастаться инновациями в какой бы то ни было сфере, экономика развивается медленнее, чем хотелось бы. Но не стоит забывать о том, в каком положении Иран был 40 лет назад, и что эта страна представляет из себя сегодня. России определенно нужно перенимать иранский опыт в области импортозамещения, учитывая, что антироссийские санкции, судя по прогнозам экспертов, снимут не скоро.
Ну а послесанкционный Иран тем временем может стать хорошим партнером в разных сферах. Российский президент это прекрасно понимает, поэтому 23 ноября 2015 года по итогам переговоров с иранским лидером Хасаном Роухани, Владимир Путин заявил о готовности выделить Тегерану кредит в 5 млрд. долларов. Посовещавшись, главы государств отобрали 35 приоритетных проектов в области энергетики, строительства, морских терминалов и железных дорог.
Также было решено сотрудничать и в нефтегазовой области. Так, глава комитета по пересмотру нефтяных контрактов Министерства нефти Ирана Мехди Хосейни заявил в конце ноября прошлого года, что у «Газпрома» и ЛУКОЙЛа есть неплохие шансы на получение месторождений в Иране. Сам же иранский министр нефти Бижан Зангеневыразил уверенность в том, что после снятия антироссийских санкций, сотрудничество между Москвой и Тегераном в области энергетики будет продолжаться с новой силой.
Что касается военной сферы, то тут, по всей видимости, ожидаются новые контракты на миллиарды долларов, ведь Иран в условиях дестабилизации ближневосточного региона нуждается в модернизации своих вооруженных сил, а это значит, что Тегеран крайне заинтересован в российском оружии.
Ну и нельзя обойти стороной российско-турецкий скандал. Москва и Анкара были связаны множеством контрактов в различных сферах, поэтому пробелы в любом случае придется чем-то заполнять. С учетом того, что ИРИ становится все более весомым экспортером сельскохозяйственных товаров (в основном фруктов и овощей), Россия легко и непринужденно может начать закупать продукты у Исламской Республики, что, кстати, уже делается.
Отмечу, что существенным стимулом к еще более тесному сотрудничеству может стать упрощение визового режима. И на этот путь мы уже встали. 23 ноября 2015 года во время пребывания Путина в Иране, было подписано межправительственное соглашение о безвизовом проезде для отдельных категорий граждан двух стран.
В завершение необходимо отметить, что не все прогнозы относительно российско-иранских отношений оптимистичны. Гипотетически существует ряд преград, которые в будущем могут ознаменовать начало черной полосы в этом диалоге. Во-первых, надо учитывать, что в то время как отношения России и ЕС портятся, отношения между Ираном и ЕС налаживаются. И нет никаких гарантий, что Тегеран не принесет в жертву свои интересы в Москве ради перезагрузки отношений с Западом (речь может идти, например, о приходе Ирана на смену России в качестве поставщика газа). Во-вторых, несмотря на явно искреннее желание обеих сторон двигаться навстречу друг другу, многое пока остается лишь на словах и не выходит за рамки простых консультаций. Таким образом, Ирану и России еще предстоит определить, в каких областях и до какой степени они могут реально сотрудничать, чтобы это взаимодействие было эффективным.