Posted 22 февраля 2019,, 17:19

Published 22 февраля 2019,, 17:19

Modified 15 сентября 2022,, 20:21

Updated 15 сентября 2022,, 20:21

Тема недели: нефтегаз поможет неэнергетическому экспорту

22 февраля 2019, 17:19
Саид Гафуров — об российском экспорте, международной конкуренции и удовлетворении внутреннего спроса

Президент России Владимир Путин, оглашая послание Федеральному собранию 20 февраля, назвал рост экспорта важнейшим показателем эффективности бизнеса. Президент отметил именно неэнергетические поставки, напомнив, что в 2018 г. экспорт российской продукции АПК составил $25,8 млрд, а к 2024 г. должен возрасти до $45 млрд. Вместе с тем, по данным Российского экспортного центра (РЭЦ), несырьевой неэнергетический экспорт России неуклонно растет уже 3 года подряд. И этому процессу, судя по всему, никак не мешают рекордные поставки на мировой рынок российского углеводородного сырья, которые сдерживаются только соглашением ОПЕК+.

Поэтому заявления о превращении России в чей-то сырьевой придаток благодаря развитию нефтегазовой отрасли, мягко говоря, несостоятельны.

Согласно статистике РЭЦ, по итогам 2018 г. прирост неэнергетических поставок составил 12%, достигнув $150 млрд. В большинстве отраслей выросли именно физические объемы экспорта — это АПК, гражданское машиностроение, химия, металлургия. У черных и цветных металлов, целлюлозно-бумажных товаров рост достигнут прежде всего за счет роста экспортных цен. За последние 4 года выраженная отрицательная динамика была только у драгметаллов в 2015 г. и у непищевой сельхозпродукции в 2015 и 2017 гг.

Конечно же, пока именно компании энергетического сектора являются крупнейшими наполнителями российского бюджета.

Так, глава «Роснефти» Игорь Сечин на встрече с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым 21 февраля сообщил, что в 2018 г. компания подтвердила статус крупнейшего налогоплательщика, перечислив в бюджет более 4 трлн руб. Общий объем дивидендов акционерам компании достиг 225 млрд руб., «Роснефтегаз» получил более 112 млрд руб.

О том, каковы экспортные перспективы российских несырьевых отраслей и может ли добыча нефти и газа способствовать увеличению присутствия России на мировых рынках продукции с высокой добавленной стоимостью, «НиК» расспросил экономиста Саида Гафурова.

«НиК»: Каковы причины роста несырьевого экспорта России и есть ли он на самом деле?

— Конечно, рост есть. Это естественный процесс возрождения российского машиностроения, обрабатывающей промышленности, которые неизбежно начинают искать внешние рынки. В России была остановлена деиндустриализация, она сменилась реиндустриализацией и импортозамещением.

Рост российского несырьевого экспорта не мог не начаться, и он продолжается.

«НиК»: По мнению Счетной палаты, озвученному на заседании правительства в июне 2018 г., национальная система поддержки экспорта, по сути, и не создана. Вывод сделан на основании действующих механизмов поддержки внешнеэкономической деятельности за период 2015-2017 гг. и начало 2018 г. Что нужно сделать, чтобы стимулировать несырьевой экспорт?

— Действительно, в России отсутствует координация государственной поддержки внешнеэкономической деятельности. Непонятно, кто у нас ее курирует. С одной стороны, этим занимается Минэкономразвития, с другой — за внешнюю торговлю отвечает Минпромторг. Такие инструменты, как торпредства и межправкомиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, подчиняются Минэкономразвития. Не стоит забывать, что Минэнерго и Минсельхоз также осуществляют внешнеэкономическую деятельность в своих отраслях. Государственную поддержку в очень большой степени оказывает не только правительство РФ, но и Банк России, который независим и в кабинет министров не входит.

Мне кажется, что в нашей стране возникла настоятельная задача восстановления единства управления внешнеэкономической деятельностью и ее координации.

«НиК»: Связан ли напрямую рост несырьевого экспорта с ростом российской экономики и уровня жизни россиян?

— Конечно, связан. Но это не причинно-следственная связь, а последствие общего восстановления российской экономики после кризиса 1998 г. и адаптация к условиям, возникшим в связи с введением санкций в отношении нашей страны.

«НиК»: Что важнее — экспорт или развитие внутреннего спроса?

— Это очень сложный вопрос. На сегодняшний день в мировой экономической науке считается, что импортозамещающие экономики менее перспективны, чем экспортно ориентированные. На мой взгляд, всё очень сильно зависит от масштаба страны. Замечу, что Россия стала уже не очень большой страной, мы уступаем не только Китаю, США и Индии, но и Пакистану с Индонезией.

То есть мы можем оказаться в ситуации, где импортозамещение в состоянии компенсировать экспортно ориентированную экономику. Но, в общем-то, я бы не стал на это надеяться.

Главное, конечно, развитие экспорта, это процесс более важный, чем импортозамещение.

«НиК»: Много ли стран, у которых исключительно сырьевой экспорт?

— Таких стран не существует, потому что сырьевой экспорт дает финансовые ресурсы. Они, в свою очередь, требуют вложений. Как правило, за исключением некоторых совсем маленьких африканских стран, где просто не знают, во что вкладывать деньги, все остальные пытаются инвестировать финансовые ресурсы — и прежде всего в сектор услуг. Катар, Арабские Эмираты, Бахрейн активно занимаются созданием диверсифицированной структуры экспорта. Классический пример — строительство этими странами алюминиевых заводов. Пытается заменить чисто сырьевую экспортную модель Иран. Очень серьезная диверсификация, начиная от сферы услуг и заканчивая черной и цветной металлургией, проводится в Саудовской Аравии. Уже даже в силу паломничества в Мекку и Медину Эр-Рияд является крупным экспортером туристических услуг.

Поэтому Саудовская Аравия — хороший пример того, как государство старается уйти от сырьевого экспорта и дополнить его.

«НиК»: Необходимо ли России реформирование собственной финансовой системы для стимулирования несырьевого экспорта?

— Абсолютно необходимо.

Главная проблема роста российского экспорта — отсутствие финансовой ликвидности и доступных средств, а также ставки по кредитам.

Без ее решения будет сложно возродить российский экспорт ненефтяного характера, прежде всего экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью. Для обеспечения доступности кредитов по приемлемым ставкам необходимо изменить и налогово-бюджетную политику, и кредитно-денежную, причем в большей степени — кредитно-денежную. Главная задача — снижение учетной ставки. И решать эту задачу придется не правительству России, а Центробанку. Хотя фактически поддержку внешнеэкономической деятельности вынужден брать на себя кабинет министров.

Я считаю, что в настоящее время существует сильное рассогласование налогово-бюджетной и кредитно-денежной политики. За курс и, соответственно, учетную ставку отвечает Центральный Банк, но он не хочет отвечать за учетную ставку, говоря, что отвечает только за инфляцию. Правительство, в свою очередь, занимается внешней торговлей, но лишено возможности в большой степени обеспечивать финансовыми ресурсами российский экспорт.

«НиК»: Если касаться потребностей мировой экономики, какие отрасли в ближайшее время могут дать наибольший прирост российского несырьевого экспорта?

— Машиностроение и станкостроение. Мне кажется, что сейчас Россия находится в ситуации, когда именно эти отрасли становятся востребованными. В условиях, когда американцы разбрасываются санкциями, существует огромное количество секторов, куда мы можем проникнуть и где нас будут ждать. Ряд стран, в том числе и Венесуэла, сейчас развивают сельское хозяйство, им потребуется сельскохозяйственная техника. Дальше идут секторы с высокой мировой конъюнктурой. Например, производство минеральных удобрений и вообще химическая промышленность. Сельское хозяйство. Россия выращивает много пшеницы, это исторический экспорт. Но я бы делал ставку на машиностроение и на возрождение станкостроения.

«НиК»: Китай не будет конкурировать с Россией в этих секторах?

— Будет, но уже сейчас Россия становится более привилегированным экспортером как по транспортным расходам, так и в силу постоянно возрастающих расходов на производство в КНР. В России они держатся примерно на одном уровне.

Я думаю, что объективно необходимые издержки производства в Китае, с учетом стоимости рабочей силы и технологий, не ниже российских, а может быть и выше. То есть это тот самый конкурент, которого мы можем обойти.

«НиК»: В какие страны Россия может успешно наращивать несырьевой экспорт?

— Практически во все, кроме тех, что присоединились к санкциям. Безусловно, вся Африка и Азия, может быть, за исключением Японии. Практически вся Латинская Америка. В Европу и США российский несырьевой экспорт усложнен из-за санкций. Пусть им будет хуже. Весь остальной мир ждет нашу промышленную продукцию.

«НиК»: Можно ли отнести нефтепродукты и СПГ к сырьевому экспорту?

— Это нормативный вопрос и критически волевой. В то же время существует единый классификатор таможенного экспорта. Я бы стал их относить к сырьевому экспорту, но это не самый принципиальный вопрос, поскольку работа с таможенными кодами очень конкретная. Это вопрос политической воли.

«НиК»: Какой прирост несырьевого экспорта может дать нефтегазовая отрасль России и за счет чего?

— Огромный, прежде всего за счет органического синтеза. Мне кажется, что в ситуации, когда американцы начали играть санкциями против российского экспорта, США вынуждают Россию повышать уровень глубины переработки. Нашей стране пора этим заняться и вытеснять китайцев.

Ведь у КНР своей нефти нет, но они лидируют на рынке полимеров. На мой взгляд, это ненормальная ситуация.

«НиК»: Нынешний налоговый маневр в нефтяной отрасли может затормозить процесс развития нефтегазохимии?

— Я склонен думать, что нефтяники сумеют справиться с ситуацией. Но у них должна появиться не экономическая, а политическая воля для развития глубокой переработки. И мне кажется, что их заявления о том, что все зависит от мировой конъюнктуры, — от лукавого. Они идут по пути наименьшего сопротивления, а нужно перестать это делать. И если налоговый маневр сработает на то, что они будут инвестировать в высокую степень нефтепереработки, то это уже не производство нефтепродуктов, а следующая стадия — органический синтез, производство полимеров.

«НиК»: Есть теория, что в достаточно обозримом будущем углеводородное сырье главным образом будет идти для выработки полимеров. Как вы относитесь к такой перспективе развития мирового нефтегазового сектора?

— Это один из трех возможных вариантов развития мировой энергетики. Я сам писал монографию по заказу Минэнерго РФ, и такой сценарий в ней рассматривался.

Однако пока у меня нет оснований считать или опровергать, что развитие мирового топливно-энергетического сектора, прежде всего в области топлива, пошло по пути вытеснения углеводородов.

Современные электромобили уже столкнулись с пределами развития, это касается как географического фактора, то есть емкости батарей, так и технологического. Мне кажется, что пока еще электроэнергетика не в состоянии компенсировать главное преимущество углеводородного топлива — гибкость. Но я не готов гарантировать, что ситуация не изменится. Тем не менее для того, чтобы вытеснить двигатель внутреннего сгорания, нужны принципиально новые технологические прорывы, которые пока не произошли. Хотя даже появление нынешних батарей с высокой емкостью, которые могут работать при низких температурах, — это уже колоссальный прорыв по сравнению с тем, чему меня учили в институте, нужны еще более фундаментальные открытия в этой области.

Беседовала Екатерина Дейнего

"