Posted 21 декабря 2016,, 10:56

Published 21 декабря 2016,, 10:56

Modified 20 августа 2022,, 19:27

Updated 20 августа 2022,, 19:27

Анна Кокорева: На нефтяном рынке России консолидация будет продолжаться

21 декабря 2016, 10:56
Для российских компаний негативным фактором является ценовая конъюнктура на международном рынке, оказывающая давление на всех мировых игроков нефтегазового сектора, а также ограниченный доступ к финансированию в условиях санкций. Своими оценками перспектив рынка на 2017 год поделилась Анна Кокорева, заместитель директора аналитического департамента компании «Альпари».

Оценка экспертами текущего состояния российского нефтяного рынка несет скорее нейтральный характер. Однако для российских компаний негативным фактором является ценовая конъюнктура на международном рынке, оказывающая давление на всех мировых игроков нефтегазового сектора, а также ограниченный доступ к финансированию в условиях санкций. Своими оценками перспектив рынка на 2017 год поделилась Анна Кокорева, заместитель директора аналитического департамента компании «Альпари».

– Какие прогнозы по состоянию рынка на будущий год?

– В 2016 году мы наблюдали определенную консолидацию на рынке. Естественно основной сделкой здесь является покупка «Башнефти» компанией «Роснефть». Соответственно это говорит о том, что в части игроков, рынок России укрупняется, а ведущие компании расширяют свою базу. В следующем году также ожидается ряд сделок по слиянию и поглощению в нефтегазовом секторе.

В целом основной состав игроков на рынке не изменится, за исключением того, что «Башнефть» выбыла как самостоятельный игрок, став «дочкой» «Роснефти». Другие крупные компании нам хорошо известны: ЛУКОЙЛ, «Татнефть», «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз».

Что касается добычи, то в следующем году ее объем останется в текущих уровнях. Единственное, что в первом полугодии во время проводимого планового ремонта на скважинах будет происходить сокращение добычи на 300 тыс. барр. в сутки, что, собственно, соответствует рамкам договоренностей с ОПЕК. В целом среднесуточная добыча в следующем году будет в районе 11,1 млн барр в сутки.

– Возможно ли смещение экспортных приоритетов в сторону переработки?

– В настоящее время налоговое законодательство РФ стимулирует производителей экспортировать как сырой продукт, так и продукт переработки. В ближайшей перспективе, я думаю, что эта тенденция сохранится. Особенно учитывая тот факт, что в 2017 году ожидаются очередные послабления в части экспортных пошлин.

К тому же внутри рынка спрос снижается, о чем свидетельствует ряд косвенных факторов. Например, объемы перевозок нефти и нефтепродуктов РЖД упали на 7,4% с начала года, тогда как железная дорога является основным способом транспортировки нефтепродуктов внутри страны.

Экспорт будет в приоритете еще и по той причине, что экспортные нефтегазовые доходы остаются основными для бюджета. В ближайшие годы, хоть и запланировано снижать эту зависимость, их роль все равно останется первостепенной. В целом при том бюджете, что в России, увеличивать экспорт гораздо выгоднее, а потому эта ситуация и стимуляция со стороны властей будет продолжаться.

Единственное, стоит отметить, что как государство, так и нефтяные компании предпринимают меры по развитию внутренней переработки. Правда, это долгосрочные планы, но они имеют место быть, и постепенно реализация проектов осуществляется.

Главное, что у государства и у всех участников рынка есть понимание: переработка в России слабая, ее нужно модернизировать, нужно наращивать объемы переработки, быстрее переходить на европейские стандарты и снижать долю налогов в себестоимости переработки, чтобы стоимость сырья для внутреннего потребителя была более выгодной.

Сейчас мы видим, что цена на нефть падает, но доля налогов в себестоимости продукта остается достаточно высокой. В этих условиях, фактически снижение стоимости нефти не находит отражения в цене на конечный продукт.

– Какое влияние на рынок оказали санкции, действующие вот уже три года?

– В целом влияние негативное. Санкции тормозят развитие добычи на сложных месторождениях: сланцевых, месторождениях в Арктике и др. Все эти проекты зависли и заморожены, поскольку с одной стороны цена на нефть упала (стало невыгодно), а с другой стороны – нет возможности арендовать необходимое оборудование, нет доступа к нужным технологиям и к дешевому финансированию. Если раньше деньги можно было занимать за рубежом под очень низкий процент, то сейчас таких возможностей нет.

Поэтому здесь можно сказать, что разведка и добыча в определенных направлениях у компаний идет весьма медленными темпами. Для определенных компаний это может быть критично, так как тем, кто работает давно на традиционных месторождениях, которые постепенно иссякают, необходимо обновлять ресурсную базу, а денег нет.

Между тем если посмотреть на отчетность нефтяников, то мы видим определенные улучшения. Вероятно, компании так сказать адаптировались, пересмотрели свои издержки, пересмотрели направления рынка, в которых они готовы работать. Если же вспомнить отчетность сразу после введения санкций, например, в 2015 году, картина была совсем не радужная: небольшую чистую прибыль продемонстрировали совсем немногие российские компании.

– Какие перспективы есть у малых нефтяных компаний?

– Перспектив долго и самостоятельно существовать у них нет. Есть борьба за ресурсную базу на рынке, и поэтому мелкие компании постепенно будут подминаться под большие. Более того, у нас нет условий, чтобы независимая маленькая компания могла конкурировать с гигантами, а также могла развиваться и расширяться.

Здесь можно провести аналогию с маленькими независимыми газовыми компаниями. Например, «НОВАТЭК» – да, компания работает, но она не так быстро развивается, как могла бы. У нее хорошие показатели, но за счет того, что на рынке есть такие монополисты, как «Газпром», такие маленькие компании очень медленно развиваются, особенно на внешних рынках, где шансов у них в общем-то нет. На внутреннем рынке у малых газовых компаний потенциал больше, поскольку они имеют возможность поставлять дешевле, но это их единственное конкурентное преимущество.

То же самое касается мелких нефтяных компаний, при этом у них ситуация еще сложнее, чем у газовиков. У нефтяников и внутри рынка высокая конкуренция, и не сказать, чтобы у них издержки были меньше, скорее, наоборот. В определенных местах они тратят даже больше, поскольку у них объемы другие. Фактически они работают только на внутренний рынок. Варианты их дальнейшего развития очень ограничены, и только в составе какой-либо более или менее крупной нефтегазовой компании.

Поэтому я думаю, что консолидация на рынке будет продолжаться. Правда, сейчас для этого не самое удачное время. Для финансирования таких сделок нужны деньги, а если свободных денег нет, то их, соответственно, нужно занимать. Опять же, если компания под санкциями, это определенные сложности. Более того, это усиление долговой нагрузки: коэффициент соотношения чистого долга к EBITDA прирастает, что негативно влияет на инвестиционную привлекательность компании.

Кстати, давно ходят слухи об объединении компаний «Роснефть» и «Транснефть», а также об объединении «Сургутнефтегаза» опять же с «Роснефтью». Я думаю, что оба варианта выглядят достаточно сомнительно, но тем не менее, на рынке об этом говорят.

– Насколько сейчас на рынке распространена давальческая схема переработки нефти?

– Эта схема имеет в РФ весьма небольшое распространение, и лишь тогда, когда это выгодно с транспортной и логистической точки зрения. Когда очевидно, что эту нефть удобнее привезти и переработать на более близко расположенный завод. Это то, что касается внутренних давальческих схем.

Говоря о внешних вариантах, то фактически кроме как с Республикой Беларусь, более ни с кем подобным образом мы не работаем. И то в данном случае эта схема скорее имеет политический характер, нежели экономическое обоснование.

"