Нефть раздора

Российско-белорусский спор о «справедливой стоимости нефти» и об «альтернативе» получил новый импульс. На днях стало известно, что белорусские переработчики закупили пробную партию нефти в Норвегии, и на фоне приостановки поставок из России в начале января и существенного падения прокачки на белорусские НПЗ градус риторики в многолетнем споре повысился: президент Белоруссии публично озвучил варианты альтернатив российской нефти и раскритиковал подход российской стороны к ценообразованию. По его словам, рассматриваются возможные поставки нефти в Белоруссию из Саудовской Аравии, Норвегии, США, Азербайджана и не только.

Российская сторона как на официальном, так и на корпоративном уровне тоже успела высказаться: да, все понимают, что стоимость российской нефти при поставках на белорусские НПЗ по мере завершения налогового маневра вырастет, но в этом нет никакой дискриминации белорусских переработчиков, поскольку российские НПЗ поставлены в такие же условия, вся налоговая нагрузка переносится на скважину, и стоимость нефти на внутреннем рынке будет приближена к мировой. Кроме того, налоговая система в Белоруссии отличается от российской, и при сохранении status quo белорусские предприятия окажутся в привилегированном положении по отношению к российским коллегам.

На переговорах в Сочи между президентами России и Белоруссии, которые состоялись в начале декабря 2019 года, затрагивалась тема ускорения гармонизации налоговых систем двух союзных государств и более плотной интеграции национальных экономик — вполне очевидно, что российской стороне нет никакого смысла делать исключение для партнеров по ЕАЭС без практических шагов с их стороны. Экспертное сообщество и участники рынка вполне осознанно говорят о том, что реальной альтернативы поставкам российской нефти в Белоруссию нет. Действительно, достаточно просчитать экономику поставок той же норвежской нефти (закупленная партия в 60 тысяч тонн обеспечит загрузку заводов всего лишь на 3 дня), чтобы стало понятно, что по всем параметрам она проигрывает российской: одна только логистика с перевалкой и ж/д составляющей добавляет примерно 20% к стоимости по сравнению с логистикой по трубопроводной системе «Дружба».

Но при наблюдении за развитием ситуации становится как-то тревожно за судьбу евразийского интеграционного проекта, и дело не в том, кто прав или виноват в текущем споре. И даже не в том, что российский бюджет достаточно давно уже практически субсидирует белорусскую нефтепереработку. Вопрос, скорее всего, лежит в психологической плоскости. Да, у России больший «запас прочности» в этом споре, но это совсем не значит, что диалог с партнерами по ЕАЭС нужно вести с позиции силы — достаточно вспомнить, как развивались события в многолетнем «газовом споре» между Россией и Украиной. В назревающем конфликте не будет победителей, поскольку при его углублении будут подорваны интеграционные процессы на всем евразийском пространстве. А выход из сложившейся ситуации простой — двум сторонам достаточно продолжить диалог равных и на профессиональном отраслевом, а не политическом уровне выработать прозрачные рыночные подходы к ценообразованию на российскую нефть.