Ценовая провокация

Первые дни нового 2022 года стали поистине драматическими для жителей Казахстана и повергли в шок все постсоветское пространство — спокойный и мирный Казахстан стал в одночасье полем жестоких боев, развернувшихся на улицах казахстанских городов.

События развивались стремительно. Триггером уличных протестов стало решение властей о переходе на биржевое ценообразование на рынке СУГ (сжиженных углеводородных газов). В результате цены на газ взлетели как минимум в два раза. Население западных областей, а именно городов Жанаозен и Актау (Мангистауская область), сразу же отреагировало на резкое повышение цен, так как жители западных областей преимущественно заправляют автомобили газом. В одной только Мангистауской области на долю автогаза приходится до 80% потребления моторных топлив. Протесты быстро распространились на другие города Казахстана: Алма-Ату, Актау, Актобе, Караганду, Нур-Султан, Шымкент, Кокшетау, Уральск и другие. Протестующие практически сразу перешли от экономических требований к политическим: отставка правительства и президента Токаева, проведение народных выборов акима каждой области и города, возвращение Конституции 1993 года, уход из политики первого президента страны Нурсултана Назарбаева, занимавшего на момент начала протестов посты председателя Совета безопасности Казахстана и члена Конституционного совета Казахстана. В некоторых городах протесты практически сразу перешли в погромы и уличные бои с правительственными силами, сопровождающимися нападениями на полицию, мародерством, убийствами полицейских, военных и мирных граждан. Такое развитие событий стало причиной ввода в Казахстан сил ОДКБ.

Возвращаясь к первопричине протестов: участники топливного рынка Казахстана едины во мнении, что повышение розничной стоимости топлива в Мангистауской области было вызвано удорожанием сжиженного газа на биржевых торгах в ноябре на фоне роста котировок продукта на экспортных направлениях.

Партии газа, закупленные на пике в ноябре–декабре, как раз и реализовывались через АЗС в начале текущего месяца.

На фоне казахстанских событий наиболее остро встает вопрос о путях и методах экономической интеграции на постсоветском пространстве. В частности, много вопросов возникает в процессе создания единого топливного рынка стран участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Согласно базовым документам, принятым Евразийским экономическим советом, в ЕАЭС уже реализуется второй этап создания общих рынков нефти и нефтепродуктов, который должен завершиться уже в 2024 году. При этом международный договор о формировании общего рынка газа должен быть подписан уже в текущем 2022 году, а договор по нефтяному рынку — в следующем, 2023-м.

То есть получается, что уже меньше чем через два года страны-участницы ЕАЭС должны перейти на единый механизм формирования цен на энергетических рынках. При этом в документах можно найти следующую расшифровку: «…ценообразование на общих рынках нефти и нефтепродуктов Союза формируется на основании рыночных механизмов и добросовестной конкуренции. С целью обеспечения прозрачности ценообразования формируются объективные ценовые индикаторы биржевого и внебиржевого рынка, наряду с механизмами сбора и обработки информации о договорах внебиржевого рынка» («О концепции формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов Евразийского экономического союза», Высший Евразийский экономический союз, 31 мая 2016 года, Астана).

На практике формирование единого топливного рынка ЕАЭС (а также других сырьевых рынков) сводится к взаимодействию бирж стран-участниц по организации торгов.

Взаимодействие осуществляется под эгидой Комитета по товарным рынкам, действующего при Международной ассоциации бирж стран СНГ. В ассоциации принимают участие: Белорусская универсальная товарная биржа (БУТБ), Московская биржа, Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа (СПбМТСБ), товарная биржа «Евразийская торговая система» (Казахстан), товарная биржа «Каспий» (Казахстан), Узбекская республиканская товарно-сырьевая биржа и Кыргызская фондовая биржа.

На ресурсах Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) даже есть информация о том, что в июле 2021 года ЕЭК совместно с Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой Биржей в рамках работы по созданию общих рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС провела первые имитационные биржевые торги нефтепродуктами — состоялось более 60 сделок с бензином и дизельным топливом.

Все документы и отчеты выглядят замечательно, пока остаются документами и отчетами на бумаге. На практике же ситуация может выглядеть совсем по-другому.

Начнем с того, что за всеми регламентами и формулировками о «рыночном ценообразовании» стоит один незыблемый фактор — так называемая «экспортная альтернатива» или попросту привязка внутренней цены к мировым котировкам.

Именно этот фактор и сыграл фатальную роль и стал спусковым крючком протестов в Казахстане.

К слову, мировая ценовая конъюнктура в настоящее время зачастую определяется международными спекулянтами, а не фундаментальными рыночными факторами. Сохраняя привязку к условным мировым ценам, рынки стран ЕАЭС по определению импортируют внешнюю конъюнктуру как на собственно топливном, так и на валютном рынках, поскольку мировые цены на нефть и нефтепродукты номинированы в долларах США.

С точки зрения устойчивого развития ЕАЭС мировые спекулянты с их регулярными атаками на рынки являются серьезной угрозой, учитывая, что в каждой из стран-участниц Союза сохраняется высокий протестный потенциал и риски возникновения новых гражданских конфликтов при резких изменениях цены на социально значимые товары.

Правильным решением данной проблемы было бы создание собственных независимых механизмов ценообразования, защищенных от негативного воздействия мировой спекулятивной конъюнктуры.