Вячеслав Мищенко: О Глазго

За это время по вопросам глобального потепления успело высказаться большинство мировых лидеров, члены британской королевской семьи, а также незаменимая в этих вопросах норвежская активистка Грета Тунберг, которая по ходу саммита смогла возглавить еще и акции протеста в шотландской столице. При таком всемирном накале «климатических» страстей неудивительно, что призывы Греты и протесты активистов поддержали и бывший вице-президент США Альберт Гор, и наследник британского престола принц Чарльз. И хотя климатические протестанты вели себя в целом сдержанно (правда, не обошлось без стычек с полицией и жестких задержаний), нешуточные страсти кипели на улицах Глазго, так и в других городах Королевства.

Участники и организаторы протестов не поскупились на наглядную агитацию. Столица Шотландии в прошедшие выходные местами напоминала мероприятие в честь Дня всех святых, а лозунги и транспаранты очень ярко свидетельствовали о приближающейся экологической катастрофе планетарного масштаба.

Неудивительно, что работать, а тем более принимать решения в такой обстановке было очень сложно. Что и отразилось на самих результатах первой и основной части саммита.

Самый главный вопрос, который беспокоил и продолжает беспокоить без преувеличения все мировое сообщество, — смогут ли мировые лидеры договориться? К сожалению, ответ отрицательный.

Причин тому несколько.

Во-первых, разразившаяся внезапно в прошлом году пандемия и последовавший за ней экономический, а потом уже и энергетический кризис заставили всех мировых лидеров переключиться на свои «домашние» проблемы, и на этом фоне общемировая климатическая повестка сильно уступает насущным вопросам в глазах местного населения.

Во-вторых, климатические инициативы и требования ускорения энергопрехода требуют не просто денег, а колоссальных денег. И если западное сообщество может вполне себе спокойно рассуждать об отказе от ископаемого топлива и о скорейшем переходе на электромобили, то весь остальной мир просто не вписывается в эту новую экономическую модель, поскольку живет в совсем других реалиях. И в климатических дискуссиях вполне резонно звучит вопрос: кто же заплатит за ускоренный энергопереход?

К сожалению, ответ звучит невнятно и без четких обязательств богатых стран перед бедными.

Промежуточный итог саммита не вселяет оптимизма: кто-то подписался под обещанием сократить выбросы метана, кто-то в очередной раз взял на себя обязательства в будущем не вырубать леса. По этим вопросам подписаны отдельные дополнительные и не очень обязательные соглашения, но главных целей саммита — обещаний отказаться от угля и ускорить энергопереход на глобальном уровне — добиться так и не удалось. Надежды на то, что еще одна неделя саммита станет прорывной, практически нет.