Сдвиг на Восток: с какими итогами угольная отрасль закончила 2021 год?

Ушедший 2021 г. стал годом постковидного восстановления для российской угольной отрасли. Добыча угля выросла на 9%, почти полностью вернувшись на докризисный (438,4 млн т против 442,7 млн т в 2019 г., согласно данным ЦДУ ТЭК). При этом сдвиг отрасли на Восток — как в географии добычи, так и в структуре экспорта — приобрело еще более выраженную форму.

Якутия как новый локомотив добычи

Формально ключевой вклад в прирост добычи внес Кузнецкий угольный бассейн (Кузбасс), где она увеличилась на 20,5 млн т (до 241,2 млн т). Однако лидерам по темпам прироста стал Южно-Якутский бассейн, где в относительном выражении добыча выросла на 58% (против 9% в Кузбассе), а в абсолютном — на 11,3 млн т (до 30,6 млн т). Крупнейшим в Якутии активом является Эльгинское месторождение, на котором добыча в 2021 г. выросла на 110% (до 14,7 млн т). Если оператору «Эльги» удастся к 2025 г. реализовать проект строительства железнодорожной ветки к Охотскому морю, месторождение сможет выйти на заявленную мощность в 45 млн т в год. Якутия в этом случае станет лидером по приросту добычи и в абсолютном выражении, особенно с учетом того, что у отрасли в дальнейшем вряд ли будет столь же низкая статистическая база, что и в постковидном 2021 г.

Прирост добычи был зафиксирован еще в одном из четырех основных угольных бассейнов — Канско-Ачинском (на 3%, до 34,8 млн т), расположенном в Красноярском крае и Иркутской области, тогда как в Печорском бассейне, на севере европейской части России, она снизилась на 14% (до 8,8 млн т). Доля Печорского бассейна в российской угледобыче постепенно сокращается на протяжении всех трех постсоветских десятилетий. То же самое характерно для Центрального федерального округа, где в 2020 г. было добыто лишь 73,1 тыс. т угля, а в 2021 г. добыча полностью остановилась.

Двузначный скачок цен

Угольная отрасль в 2021 г. продолжала ориентироваться преимущественно на экспорт: если на внутренний рынок российские производители поставили 158,4 млн т, то на внешний — 223,3 млн т (здесь и далее — данные ЦДУ ТЭК, если не указано иное). Доля экспорта в суммарных поставках составила 59% — ровно столько же, сколько и в 2020 г. (147,3 млн т из 359,5 млн т). Поэтому для финансового положения угольщиков определяющей стала внешняя конъюнктура: по данным Федеральной таможенной службы (ФТС), выручка от экспорта энергетического угля, без учета лигнита, выросла на 37% (до $13,7 млрд), а от экспорта коксующегося угля — на 63% (до $3,8 млрд).

Попутным ветром для угольщиков стал фронтальный рост цен: средняя цена энергетического угля в порту Рига с января по декабрь 2021 г. выросла на 124% (до $144 за тонну), в порту Восточный (Приморье) — 58% (до $139 за тонну), а в турецких портах Мраморного моря — 117% (до $165 за тонну); аналогичную динамику можно было наблюдать в портах Ричардс Бей и Ньюкасл, ключевых хабах Южной Африки и Австралии, где цены за энергетический уголь увеличились на 54% (до $136 за тонну) и 94% (до $167 за тонну) соответственно. Внушительным было и удорожание коксующегося угля: если в январе спотовая цена твердого коксующегося угля в порту Квинсленд на северо-востоке Австралии составляла $121 за тонну, то в декабре — $335 за тонну.

Разворот в Азию

Физические поставки энергетического угля на экспорт (без учета лигнита) в 2021 г. выросли на 6% (до 178,7 млн т), а коксующегося — на 9% (до 31,8 млн т). Как и в случае с добычей, это позволило вплотную приблизиться к уровню 2019 г., когда экспорт энергетического угля составил 180,8 млн т, а экспорт коксующегося — 24,6 млн т, согласно данным ФТС.

Однако при этом в географии экспорта произошел сдвиг на Восток: если в 2019 г. на долю Восточной Азии приходилось 46% физического экспорта энергетического угля из России, то в 2021 г. — 52%. Доля европейских стран за тот же период снизилась с 43% до 37%, а доля республик бывшего СССР (без учета Прибалтики) — с 4% до 1% (при увеличении доли всех прочих стран с 7% до 10%). Поставки энергетического угля в Восточную Азию в абсолютном выражении выросли с 2019 г. по 2021 г. на 10 млн т (с 83 млн т до 93 млн т), тогда как в Европу — снизились на 11 млн т (с 78 млн т до 67 млн т), а в бывший СССР — на 6 млн т (с 8 млн т до 2 млн т). Экспорт во все прочие регионы мира вырос с 12 млн в 2019 г. до 17 млн т в 2021 г. (значения округлены).

Схожий структурный сдвиг произошел и в экспорте коксующегося угля. Несмотря на снижение с 66% в 2019 г. до 61% в 2021 г., доля стран Восточной Азии осталась превалирующей, тогда как поставки в республики бывшего СССР стали более значимым, чем поставки в Европу: если доля первых за 2019–2021 гг. снизилась с 18% до 13%, то доля вторых — выросла с 14% до 23% (при увеличении доли остальных стран с 2% до 4%). В физическом выражении экспорт коксующегося угля в Европу снизился на 0,4 млн т (до 4,5 млн т), в то время как в Восточную Азию — вырос на 3,2 млн т (до 19,3 млн т), а в бывший СССР и все прочие регионы мира — на 3,7 млн т (до 7,2 млн т) и 0,8 млн т (до 1,2 млн т) соответственно.

Вместо шахт — угольные разрезы

Среди других трендов — снижение роли «сухопутного» угольного экспорта: если в 2019 г. доля погранпереходов в экспорте угля из России составляла 27%, то в 2021 г. она уменьшилась до 21%, тогда как доля портов за тот же период выросла с 73% до 79%. Менее выраженные изменения характерны для структуры наземной/подземной добычи: доля шахт за 2019–2021 гг. выросла с 24% до 26%, а доля угольных разрезов — снизилась с 76% до 74%. Однако это разница не выглядит принципиальной на фоне сдвигов, произошедших с 1995 г., когда доля подземной добычи составляла 42%.

Долговременное сокращение доли шахт наряду со сдвигом географии добычи на Восток делает возможным поступательный отказ от подземной добычи. Такой подход может решить вопрос безопасности, который получил дополнительную актуальность после прошлогодней аварии на шахте «Листвяжная». Возможно, регуляторам и участникам отрасли стоит обсудить проведение реформы, в ходе которой компенсации владельцам закрывающихся шахт (к примеру, в размере чистой прибыли за последние 5 лет, за исключением кризисного 2020 г.) будут дополнены помощью в развитии железнодорожной инфраструктуры, нехватка которой сдерживает бум угледобычи в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Такая реформа, вдобавок, сократит логистическое плечо до азиатского рынка, который в ближайшие годы окончательно станет ключевым не только для российских угольных экспортеров, но и мировой отрасли в целом.