Три брюссельских удара

Вокруг грядущего нефтяного эмбарго на российскую нефть со стороны Евросоюза не утихают споры. Согласование шестого пакета санкций требует единогласного решения среди стран ЕС. Но пока в товарищах согласья нет. На данный момент камнем преткновения, судя по открытой информации, стал вопрос о сроках введения запрета на покупку российского чёрного золота. Притом Брюссель до сих пор не понимает, кто будет альтернативным поставщиком и как решать неизбежные экономические трудности, которые возникнут после введения эмбарго.

В начале апреля Европейский союз решил отказаться от российского угля с 10 августа 2022 года. Но этого руководству ЕС показалось мало, и оно начало готовиться к введению шестого пакета санкций, включающего в себя так называемую «нефтяную опцию».

Первоначально в публичных комментариях члены Еврокомиссии и лидеры некоторых стран ЕС говорили о введении запрета через шесть месяцев. Некоторое послабление предоставлялось государствам, зависящим от поставок российского чёрного золота по системе магистральных нефтепроводов «Дружба», расположенным преимущественно в Центральной Европе. Предполагается, что они смогут импортировать нефть из РФ в течение 2023 года.

Постепенно представители европейского руководства заговорили о более мягких сроках «отмены».

Так, подавляющему большинству стран было предложено три дополнительных месяца. Которых, судя по всему, им должно хватить на поиски альтернативных поставщиков и выстраивание новых цепочек доставки.

Вместе с этим европейские власти предлагают запретить любым судоходным и страховым компаниям, которые контролируются европейскими гражданами или фирмами, оказывать содействие транспортировке российской нефти. Этот пункт на данный момент пытаются подать в качестве скрытого ультимативного решения, которое подорвёт перспективы российского экспорта нефти в мировом масштабе. Так, Bloomberg заявляет, что 95% мирового страхования танкеров организовано через лондонскую International Group of P& I Clubs. Не совсем ясно, как данная мера может подорвать перспективы трубопроводного экспорта на восточном направлении. Но этот вопрос мы замнём для ясности.

Страховые ограничения подаются в западных источниках как эффективный инструмент, с помощью которого были прекращены поставки из Ирана. Но вместе с тем признаётся, что полностью перекрыть нефтяной поток с помощью этого инструмента не получится. В полной мере оценить последствия данного пункта можно будет только после публикации Еврокомиссией окончательной согласованной версии шестого пакета санкций. На данный момент стоит особо отметить следующее: ЕК предлагает ряд пунктов, которые должны снизить возможности «серого» импорта российской нефти. К примеру, Брюссель пытается распространить ограничения на перелив нефти с одного судна на другое при транспортировке.

Предлагаемые ограничительные меры против российской нефти неизбежно ударят по экономике Европейского союза. Это прекрасно понимают лидеры стран ЕС, отчего и не удалось до сих пор согласовать параметры шестого пакета санкций. Притом удар будет нанесён сразу по нескольким направлениям.

Первое — транспортное. Греция, Кипр и Мальта оказались крайне обеспокоены угасающими перспективами сохранить свои доходы.

Эти государства либо обеспечивают львиную долю танкерного флота, либо выступают в качестве поставщика «удобного флага». Снижение объёмов перевозок российской нефти — это уход значимого заказчика транспортных услуг. А в текущих условиях шансов, что суммарный объём перевозок в случае наложения запрета Евросоюзом на импорт российской нефти не пострадает, практически нет. Кроме того, существует немалая вероятность, что начнётся тихая, но неотвратимая миграция и компаний из других стран-экспортёров нефти — подальше от поставщиков услуг из Европы. Просто на всякий случай.

И здесь мы переходим ко второму направлению удара — к энергетической безопасности.

Россия, по данным Федеральной таможенной службы, в 2021 году поставила в Европу 108,1 млн т нефти (47% совокупного экспорта нефти). Крупнейшими покупателями в ЕС, как обычно, стали Нидерланды (37,4 млн т в 2021 году), Германия (19,2 млн т), Польша (11,2 млн т), Италия (8,9 млн т), Финляндия (6,3 млн т) и Словакия (5,3 млн т). Разумеется, российские поставки занимают в структуре импорта каждой из стран Евросоюза разные доли. Из-за этого фактора некоторые государства и требуют более продолжительного периода отказа от российского чёрного золота, а некоторые и вовсе не желают (во всяком случае, на словах) поддерживать введение эмбарго. В основном это бывшие члены Организации Варшавского договора.

Но в действительности Евросоюзу следовало бы сначала озаботиться поиском альтернативных поставщиков, получить твёрдые гарантии и только после этого обсуждать запрет на российскую нефть. Однако единственная сторона, которая могла бы ЕС помочь — ОПЕК, — достаточно открыто заявила, что не сможет компенсировать Европе выпадающие российские объёмы. Таким образом, «менее зависимые» от России страны могут оказаться в крайне двусмысленной ситуации: у них в 2023 году будет дефицит, а у стран, которые получили отсрочку до 2024-го, нефти будет достаточно. Такая ситуация может обернуться обострением конкуренции между нефтепереработчиками в самом ЕС.

Кроме того, высоки шансы, что Евросоюз своими действиями против России создаст дефицит на мировом рынке в размере порядка 2 млн баррелей в сутки. Тогда ему придётся вступить в острую конкуренцию с другими импортёрами. В первую очередь — с АТР. Это приведёт к дальнейшему росту цен.

И здесь стоит отметить третье направление удара — европейская промышленность.

Ещё во второй половине 2021 года европейцы ощутили на себе подорожание нефтепродуктов. В настоящий момент Германия, Нидерланды, Дания и некоторые другие страны ЕС входят в число мировых лидеров по дороговизне моторного топлива. Граждане Евросоюза уже начали экономить. А местные власти пытаются стимулировать спрос на бензин и дизельное топливо, а также предоставлять льготные условия для проезда в общественном транспорте.

Косвенным образом сложившееся к настоящему моменту непростое положение на топливном рынке Европы ударило по ряду отраслей. В частности, по автопромышленности.

Продажи автомобилей в Европейском союзе падают. Сокращение рынка началось в середине 2021 года — на фоне кризиса полупроводников и резкого подорожания энергоносителей. А в первом квартале 2022-го, по данным ACEA, продажи легковых автомобилей снизились на 12,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (до 2,246 млн). Притом в марте падение ускорилось — рынок потерял 20,5%, продажи сократились до 844,2 тыс.

В условиях возможного дефицита нефти, а также неминуемого периода экономической неопределённости на европейском рынке, который последует после принятия жёсткого варианта шестого пакета санкций, нет ни единой причины, по которой авторынок ЕС вдруг начнёт расти. Автопроизводство — это весьма яркий, но не единственный сегмент экономики Евросоюза, который пострадает от санкционной гиперактивности Брюсселя. Ранее свои опасения высказывали представители химической отрасли и энергетики.

В качестве альтернативы жёсткому эмбарго, по открытой информации, страны Евросоюза обсуждают введение потолка цен на российские энергоресурсы.

Негативные последствия для ЕС от его собственных санкций не должны быть поводом для шапкозакидательских настроений.

Как и не должны они быть поводом для жалости. В конце концов, не наша страна развязала этот экономический конфликт. Проблемы европейской экономики от введения запретов на российские энергоносители будут ещё активнее подталкивать российский ТЭК к углублению работы на альтернативных направлениях поставок. Сейчас зависимость отечественных экспортёров нефти от ЕС составляет почти 50%, но этот показатель на 20 процентных пунктов ниже, чем он был десять лет назад.