Конец боливийского чуда?

Далекая и малоизвестная обывателю Боливия в последнее время не сходит с экранов телевизоров, компьютеров и первых полос печатных изданий по всему миру. Неудивительно: державшийся за власть 14 лет президент Эво Моралес в результате волнений и беспорядков покинул страну и получил убежище в Мексике. Теперь аналитики ломают голову над вопросом, что же будет дальше и каким путем пойдет эта далекая латиноамериканская страна. В которой, кстати, есть интересы и у российского бизнеса. Попробуем разобраться в ситуации и в том, что грозит (или не грозит) российским интересам.

«Боливийское чудо», как принято называть итоги правления Моралеса с 2005 года, совсем не так однозначно, как может показаться на первый взгляд. Да, резкое изменение социальной политики в пользу самых бедных дало свои результаты, в целом уровень жизни повысился, а национализация недр в 2006 году позволила правительству первого президента Боливии индейского происхождения кинуть своим избирателям жирный кусок за счет тех средств, которые ранее выводились транснациональными корпорациями за рубеж.

Однако социальный вектор политики Моралеса и желание понравиться наиболее бедным слоям населения вкупе с антиамериканскими действиями и риторикой не сопровождались созданием настоящих инфраструктурных проектов, которые позволили бы Боливии реально уйти от статуса сырьевой страны (державой все-таки ее назвать не получается).

В итоге получился замкнутый круг: сначала Моралес изгнал из страны иностранные компании, мотивируя это заботой о собственном народе, потом сразу же позвал их назад, но на других условиях.

Однако факт остается фактом: деньги в добычу полезных ископаемых вносили в основном те же иностранцы, которые, как всем понятно, работать без серьезной доли прибыли не будут. Эффект перераспределения доходов от добычи ископаемых был хорош, но в стратегическом плане не дал Боливии возможности создать собственную развитую инфраструктуру.

Простой факт: до сих пор эта страна обладает одной из самых плохо развитых сетей автомобильных дорог на всем континенте, а число ежегодно гибнущих в авариях людей в процентном соотношении к количеству населения претендует на мировые рекорды.

Есть, чем торговать

Что касается недр, то Боливии есть чем похвастаться. По запасам газа страна занимает вторую позицию в Латинской Америке после Венесуэлы. Бывший министр углеводородов и энергии Луис Альберто Санчес ранее заявлял, что к 2020 году Боливия увеличит добычу природного газа более чем на 20 млн куб. м в день, или свыше чем на 33%. Кроме того, испанская Repsol и боливийская YPFB объявили об открытии новых газовых месторождений, которые позволили увеличить газовые запасы страны на 40%.

Неудивительно, что это вызывает вполне обоснованный интерес со стороны иностранных инвесторов, готовых работать на условиях, которые были озвучены в свое время Моралесом (то есть при фактической национализации углеводородов).

Так, российский «Газпром» в составе консорциума с Total, Tecpetrol и боливийской YPFB ввел в промышленную эксплуатацию месторождение Инкауаси.

Также «Газпром» вместе с Total E& P Bolivie реализует проект геологоразведки месторождений углеводородов на участке Асеро. Еще в 2016 году «Газпром», Министерство углеводородов и энергетики Боливии и YPFB подписали дорожную карту по реализации проектов. В соответствии с документом стороны договорились осуществлять совместный поиск, геологоразведку, добычу и транспортировку углеводородов и актуализировать генеральную схему развития газовой отрасли аж до 2040 года.

В том же 2016 году «Газпром» и YPFB заключили соглашение об изучении перспективных блоков Ла-Сейба, Витиакуа и Мадиди. Блоки Ла-Сейба и Витиакуа расположены в нефтегазоносном бассейне Чако в южной части Боливии в департаментах Тариха и Чукисака. В июне 2018 года Боливия и «Газпром» подписали уже основные условия контракта по разведке и добыче на блоке Витиакуа. Казалось бы, задел хороший, а потери при условии отказа от реализации проектов могут быть огромными. В июне 2019 года, перед визитом Моралеса в Москву, прозвучали заявления о возможности заключения соглашения об инвестициях «Газпрома» в Витиакуа. А в июле, по итогам визита, посол Боливии в Москве Уго Вильяроэль Сенсано заявил, что и сам контракт может быть подписан до конца 2019 года. Он пояснил, что по контракту российский газовый гигант не только становится оператором в Боливии, но и берет на себя обязательства по инвестициям, что позволит увеличить добычу до 15 млрд куб. м в сутки.

Кроме того, как сообщало РИА «Новости», российские компании ГАЗ, УАЗ и КамАЗ вели переговоры с Боливией о строительстве завода по сборке автомобилей на газовом топливе.

Но есть ли реальная опасность этим проектам после смены власти в Боливии? Ответ на этот вопрос пока неоднозначен, и для понимания ситуации нужно понять саму природу «боливийской революции».

Примечательно, что сам Моралес в 2005 году пришел к власти как раз на волне так называемого газового конфликта, который охватил страну в конце 2003 года.

Тогда именно газовые запасы страны привели к настоящему хаосу, массовым акциям протеста и даже десяткам убитых в столкновениях с силами правопорядка и армией. Население требовало более справедливого распределения доходов, которые приходили в Боливию от продажи углеводородов, а затем и полной национализации запасов сырья. Газ фактически сверг президента Гонсало Санчеса де Лосада, на смену которому пришел Карлос Меса, а после отставки последнего на выборах в первый раз победил Моралес. История иногда бывает ироничной: именно Меса в октябре 2019 года был соперником Моралеса на выборах и не признал его победы, что стало толчком к массовым акциям протеста и уходу с поста президента — в этот раз самого Моралеса.

Народ устал

«Народ устал». Примерно так можно охарактеризовать главную причину того, что в четвертый раз Моралесу не удалось сесть в кресло президента. Несмотря на популистскую политику и «кормление» бедных, Эво не смог стать для боливийцев несменяемым лидером и не стал бросать армию на подавление недовольства граждан. В этом плане он заметно отличается от своего друга Николаса Мадуро в Венесуэле, который в начале года весьма жестко отреагировал на попытки оппозиции взять власть.

В принципе, первый звоночек прозвенел для Моралеса еще в начале 2016 года, когда на организованном им же референдуме о возможности главе государства снова переизбираться на пост большая часть населения сказала «нет».

Можно почти с уверенностью сказать, что, последуй тогда Моралес букве закона и откажись от участия в новых выборах, сейчас бы, во-первых, ему не пришлось бежать из страны, а во вторых, он мог спокойно подготовить и провести операцию «Преемник», выдвинув на выборах от своей партии «Движение к социализму» (MAS) вполне достойную кандидатуру. С учетом прочности социалистических позиций, особенно в боливийской глубинке, шансы у этого кандидата были бы отличные.

Но, видимо, в итоге все-таки победила жажда личной власти. Моралес обратился к фактически подконтрольному ему же Конституционному суду за разрешением снова идти на выборы — и получил его. А боливийцев как раз это и взбесило, потому что при такой схеме выходило, что их голоса на референдуме не значили ровным счетом ничего. Да и сам Моралес подлил масла в огонь, назвав итоги референдума «торжеством лжи». Тут он просчитался. Как просчитались и избирательные власти, «нарисовавшие» весьма сомнительные результаты первого тура выборов, где Моралес якобы набрал на 10% больше своего соперника Месы, хотя подсчет в день голосования давал совсем другие результаты.

По местному закону для победы в первом туре нужно получить либо голоса более половины избирателей, пришедших к урнам, либо опередить своего соперника более чем на 10%.

Конечно, за всеми аспектами событий в Боливии проще всего найти руку третьего игрока, а именно Вашингтона. Традиционно считается, что в Латинской Америке все перевороты происходят по указке оттуда.

Возможно, это и так, но в случае с Боливией нужно совсем не понимать местных реалий, чтобы считать произошедшее исключительно плодом действий США. Причины ухода Моралеса все-таки внутренние.

Другое дело, что США, конечно же, попробуют воспользоваться результатом, но это другой вопрос. И вопрос интересный.

Литий важнее нефти

Дело в том, что, помимо углеводородов, Боливия обладает самыми крупными в мире запасами другого стратегического сырья — лития. Без него сейчас невозможно представить создание химических источников электричества, современных лазеров, электроприборов. В перспективе именно литий может использоваться в космонавтике и авиации.

В современном высокотехнологичном мире литий получает статус стратегического сырья. Поэтому интерес к его месторождениям огромен.

Ранее уже бывшее правительство Боливии заявляло, что планирует вложить около $2,3 млрд в производство на втором по величине месторождении лития в стране — солончаке Коипаса.

А затем госкорпорация «Росатом» объявила о намерении участвовать в разведке и освоении месторождения боливийского лития и даже подписала соответствующий меморандум. Как теперь будет развиваться ситуация, вопрос интересный. Но с учетом того, что новые власти Боливии (пусть и временное правительство) исходят из идей свободного рынка, предположить отказ от выгодного для страны проекта маловероятно. Новым властям Боливии — какими бы они ни были — нужны как доходы от эксплуатации недр, так и перспективы, открывающиеся от строительства нового атомного центра. При этом все понимают, что менять коней на переправе нельзя, а российские технологии в данном случае просто заменить на американские не получится. В ситуации с литием ситуация гораздо менее определенная, потому что на добычу этого сырья претендентов много, причем именно из числа тех, кто обладает нужными технологиями.

Собственно, свою уверенность в хороших перспективах реализации атомного проекта уже озвучила и сама Россия устами главы «Росатома» Алексея Лихачева. «Надеемся, что минимально [повлияет ситуация после ухода Моралеса]. Проект реализуется без какой бы то ни было политической конъюнктуры. Он финансово организован без кредита. Мы не ожидаем каких-то фундаментальных изменений в позиции наших партнеров», — сказал Лихачев, чьи слова приводит РИА «Новости».

Если же говорить о чисто финансовых отношениях и товарообороте без учета инвестиций в проекты, то его размер составляет просто несерьезные цифры. Так, по итогам 2018 года российско-боливийский товарооборот составил $16,66 млн, из них экспорт — $8,36 млн, импорт — $8,30 млн.

Что действительно может пострадать от смены власти, так это военные контракты.

В 2009 году между Россией и Боливией было подписано межправительственное соглашение о военно-техническом сотрудничестве и предоставлен кредит на закупку военной техники и оборудования. В сентябре 2016 года на форуме «Армия-2016» министрами обороны двух стран было подписано соглашение о военном сотрудничестве, и вот перспективы этих контрактов сейчас под вопросом.

С другой стороны, Боливия никогда не была в числе основных покупателей нашей военной техники, в отличие от соседней Перу, куда она поставлялась и поставляется в гораздо больших масштабах.

Спасет ли новый президент?

Что сейчас происходит в Боливии после столь поспешного отъезда Моралеса в приютившую его Мексику?

Уход Моралеса не слишком успокоил боливийцев: в стране продолжаются протесты и столкновения между сторонниками теперь уже бывшего президента и его противниками, в ходе которых за последние недели погибло 30 и пострадало около 500 человек.

Ла-Пас уже столкнулся с проблемой нехватки продуктов и топлива из-за блокировки протестующими НПЗ «Сенката», снабжающего столицу страны нефтепродуктами.

Боливийская YPFB даже на всякий случай предупредила аргентинскую IEASA о возможности перебоев по поставкам газа в связи с кризисом, сообщили латиноамериканские СМИ. Тем не менее о прекращении поставок ничего неизвестно.

А пока страна протестует и ждет. Дальнейший вектор развития Боливии будет определен на новых выборах, которые намерена провести временный президент Жанин Аньес, возглавившая государство после ухода Моралеса как первый вице-спикер сената. 2 ноября она направила в парламент законопроект, которые позволит провести новые президентские выборы.

Дмитрий Знаменский