Что год текущий нам готовит?

Ушел в прошлое «антирекордный» 2020 год. Мир с надеждой вступил в новый 2021-й. Что год текущий нам готовит? Что будет определять состояние как мировой, так и национальной экономики в 2021 году? Как будет чувствовать себя нефтегазовая отрасль?

Из глобальных тенденций можно выделить три основных:

• первая — усиление роли государства в экономике;
• вторая — уменьшение доли добывающих и обрабатывающих секторов на фоне активного развития IT-сектора в целом и цифровых платформ в частности;
• и, наконец, третья — продолжение смягчения денежно-кредитной политики.

Конечно же, определяющим фоном для всех экономических процессов является бушующая уже почти год коронавирусная пандемия, которая нанесла сильнейший удар по экономике всех стран. По мнению экспертов, мир вступил в самый серьезный экономический кризис после Второй мировой войны. Пандемия затронула практически все страны: общее число заразившихся быстрыми темпами приближается к отметке в 100 млн человек, растет и количество летальных исходов (свыше 2 млн человек по состоянию на конец января 2021 года).

Коронавирусная пандемия вызвала значительное падение уровня мировой торговли (на 12%), резко увеличилась безработица. В ведущей экономике мира — США — безработица достигла уровня 20% (порядка 38 млн человек), что превысило даже показатели Великой депрессии 30-х годов прошлого столетия. Рост числа безработных привел к резкому падению доходов населения и, следовательно, покупательского спроса. В 2021 году проблемы с безработицей в ведущих странах мира будут существенно тормозить темпы восстановления.

Наряду с этим беспрецедентными стали и меры по стимулированию со стороны правительств. По оценкам Всемирного банка, с марта 2020 года на эти цели было выделено в общей сложности $12 трлн.

Существенное влияние на деловую активность оказали и факторы неэкономического характера. С началом пандемии население ключевых мировых экономик столкнулось с жесткими карантинными мерами и ограничениями в передвижении — можно смело утверждать, что в истории человечества эти меры никогда не достигали такого масштаба. Мир учится жить по-новому. Наверное, единственный плюс повсеместной «удаленки» — активное развитие цифровых платформ и ускоренная цифровизация всех жизненных процессов. Несмотря на неоднозначное отношение к «цифре», нельзя не согласиться, что и в бизнесе, и в повседневной жизни появились новые возможности, которые упростили бюрократические процедуры и создали предпосылки для появления «очагов» экономики 4.0.

Но вернемся к мировым тенденциям в экономике: усилению роли государства, цифровизации экономики и политике количественного смягчения.

Усиление роли государства

С самого начала вирусного кризиса государственные структуры активно включились в экономические процессы. Российское правительство, к примеру, реализует меры восстановления экономики в двух направлениях: социальная поддержка населения и стабилизация и поддержка бизнеса.

Что касается бизнеса: введены моратории на банкротство и проведение различных проверок; предложены налоговые каникулы и отсрочка арендных платежей, возможность привлечения государственных кредитов на выплату заработной платы и другие. Ускоренным темпом идет цифровизация государственных услуг что позволяет максимально упрощать процедуры и переводит их из разрешительного формата в заявительный.

Государственные меры по восстановлению экономики и возврату в траекторию роста являются по своей сути кейнсианскими — усиление роли государственных расходов в качестве драйвера экономического роста.

В текущем 2021 году есть все основания полагать, что роль государства в отечественной экономике будет усиливаться во всех секторах, нефтегазовый не будет исключением. Среди уже понятных направлений — продолжение налоговой реформы, в том числе введение налога на добавленный доход, меры по стимулированию добычи в Арктической зоне, создание технологий освоения трудноизвлекаемых углеводородов и поддержка работы нефтесервисных компаний.

IT-сектор и цифровая трансформация

IT-сектор как раз является одним из немногих «чемпионов», которые только выиграли от антиковидных ограничений. Цифровизация госуслуг — это лишь вершина айсберга, в более широком смысле речь идет о цифровой трансформации, которая затрагивает практически все сектора экономики: финансовый и банковский, потребительский, телеком, страхование, транспорт и, наконец, нефтегазовый сектор. Можно с уверенностью сказать, что весь 2021 год пройдет под флагом цифровой трансформации, а на наших глазах будут возникать «островки» экономики 4.0.

Политика количественного смягчения

Под количественным смягчением в рамках денежно-кредитной политики Центральных банков принято понимать меры по стимулированию инвестиций, расходов и потребления через «дешевые деньги». Эта мировая тенденция особенно ярко проявилась в прошедшем кризисном году: три крупнейших Центробанка мира — Федеральная резервная система, Европейский центральный банк и Банк Японии — совокупно в 2020 году «напечатали» порядка $8 трлн. Их действия вызвали жаркие споры в финансовых кругах, в том числе и в России. И хотя на официальном уровне в РФ политика количественного смягчения не поддерживается, но в 2021 году мы предполагаем, что деньги не будут слишком дорогими для отечественного бизнеса.

Рынок нефти

Начнем с того, что прошедший 2020 год стал антирекордным как по ключевым рыночным факторам (спросу и предложению), так и по уровню мировых цен. Если брать показатели отечественной нефтянки, то добыча в России упала на рекордные 8,5%, экспорт сократился почти на 10%. Цена российского экспортного сорта нефти Urals в среднем за прошедший год составила $41,7 за баррель и опустилась ниже цены отсечения $42,4 (средства, направляемые в Фонд национального благосостояния).

Что нам ждать от рынка нефти в 2021 году?

На наш взгляд, ключевое влияние на рынок нефти в 2021 году будут оказывать четыре фактора:

• состояние сделки ОПЕК+;
• энергетическая политика новой администрации США;
• быстрота восстановления экономики Китая;
• скорость преодоления коронавирусной пандемии как в регионах, формирующих спрос на энергоресурсы (США, объединенная Европа, Китай), так и в ключевых нефтедобывающих экономиках мира (Саудовская Аравия и Россия).

Из всех четырех вышеупомянутых факторов для российской нефтянки наиболее важным является формат взаимодействия на платформе ОПЕК+. Хотя и он содержит в себе определенные риски с учетом новых январских договоренностей. Решение о выделении России и Казахстану дополнительных квот на добычу в феврале и марте на фоне того, что остальные члены соглашения взяли на себя дополнительное бремя сокращений, может привести к росту разногласий по сделке в дальнейшем.

С большой долей вероятности уже можно предсказать и последствия смены власти в США для американской нефтегазовой отрасли. В первый день своего президентства Джо Байден инициировал возвращение страны в Парижское соглашение по климату. Через 30 дней после представления документа в ООН США официально вновь станут частью соглашения. Это однозначный сигнал нефтяникам: легко не будет. Парижское соглашение обязывает США к 2025 году сократить выбросы парниковых газов на 26–28% по сравнению с уровнем 2005 года.

И если последствия возвращения в Парижское соглашение американская (в более широком смысле — североамериканская) нефтяная отрасль сможет ощутить лишь через некоторое время, то решение Джо Байдена о прекращении строительства нефтепровода Keystone XL на границе с Канадой уже сейчас оказало негативное влияние как на канадскую, так и на американскую нефтяную отрасль. Нефтепровод Keystone XL — это не просто очередной трубопроводный проект в нефтяной отрасли (по своим масштабам он не имел аналогов, отсюда и буквы XL в названии), это флагман энергетической (нефтяной) политики предыдущего президента США Дональда Трампа. Проект Keystone XL предполагал строительство нефтепровода протяженностью почти 2 тыс. км и мощностью более 800 тыс. баррелей в день. Гигантские объемы нефти должны были прокачиваться из крупнейшей канадской добывающей провинции Альберта в американский штат Небраска. Проект оценивался в $8 млрд. Его остановка — это четкий сигнал со стороны новой американской администрации для сланцевой отрасли: преференций и поддержки не будет. Более того, это означает, что традиционная углеводородная энергетика уже стала заложником политической борьбы элит и в США.

Новое руководство Соединенных Штатов совместно с европейскими партнерами делает ставку на «зеленые» технологии, связанные с климатической повесткой. Как для российской нефтянки, так и для ближневосточных экспортеров нефти это в краткосрочной перспективе (даже в рамках одного 2021 года) можно расценивать как поддержку. По оценкам экспертов, американская сланцевая отрасль, получив мощный удар в 2020 году, даже при сохранении «трамповской» политики еще как минимум 2-3 года не смогла бы достичь докризисных показателей, не говоря уже о развороте к климатической повестке новой администрации.

Китай стал единственной крупной экономикой в мире, избежавшей спада из-за пандемии COVID-19. Несмотря на серьезное падение в начале 2020-го, Китаю удалось восстановить экономические показатели к концу года. В результате китайский ВВП вырос на 2,3% — хотя и это минимальные темпы роста за последние 45 лет (в 1976 году ВВП страны вырос на 1,6%). В предыдущие четыре года рост ВВП Китая превышал 6% в год.

Первой столкнувшись с новым вирусом, Поднебесная смогла достаточно быстро мобилизоваться и справиться с распространением коронавирусной инфекции, показав при этом высокую скорость восстановления экономики. В результате спрос на нефть в Китае, крупнейшем в мире импортере нефти, оставался в прошлом году на высоком уровне. Китайский импорт вырос на 7,3%, до рекордных 542,4 млн тонн. Российские экспортеры нефти в 2020 году уступили по объемам экспорта на китайский рынок саудитам (Саудовская Аравия по результатам прошлого года стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай с результатом в 84,92 млн тонн). Однако, учитывая растущий спрос на китайском направлении и технические возможности трубопроводной системы ВСТО, можно предполагать, что в текущем году у России есть все шансы обойти саудовских коллег на китайском нефтяном рынке.

Что касается «фронта борьбы» с пандемией коронавируса, специалисты предполагают, что к концу 2021 года в развитых странах может быть вакцинировано до 85% населения (российские целевые показатели составляют 60%). Если такие показатели вакцинации населения будут достигнуты, с большой долей вероятности тема влияния пандемии на экономику уже к середине текущего года уйдет на второй план, а на первое место выйдут исключительно рыночные факторы — спрос и предложение — с перспективой восстановления баланса до конца 2021 года.

Вячеслав Мищенко