Этот мир уже не будет прежним

Прошедший год изменил очень многое в традиционных представлениях о ситуации на нефтегазовых рынках и о роли основных игроков. Долгое время считалась практически аксиомой существенная роль российского газа и «Газпрома» как его основного поставщика и популяризатора на международных рынках. Однако ковидный прессинг экономик по всему миру, массовые локдауны и падение цен на энергоресурсы показали, что незыблемость мировых энергетических лидеров эфемерна, и им придется приложить титанические усилия и проявить стратегические и дипломатические таланты и маркетинговую изворотливость, чтобы если уж не приумножить, то хотя бы сохранить свои позиции.

Не так давно Россию и Турцию связывала мощная «газовая дружба», подкрепленная «Голубым» и «Турецким» потоками и масштабными поставками газа. Еще год назад Россия занимала первое место по объемам поставок газа в Турцию — доля России на турецком рынке составляла 33% (1,4 млрд куб. м). Но в конце марта 2020 года она сократилась до 9,9% (389,7 млн куб. м).

По трубопроводным поставкам в Турцию первое место теперь занимает Азербайджан (доля — 23,5%) и Иран (14,2%), а по СПГ — Катар (20%) и Алжир (13,7%).

А так как Азербайджан пользуется давней поддержкой и покровительством Турции, данная ситуация может вызвать ряд последствий и для европейского и даже для мирового газового рынка.

Азербайджан не является крупным производителем газа, на его долю приходилось всего 0,8% совокупной мировой газодобычи. Однако эта страна является почти монополистом в поставках трубопроводного газа в Грузию, а теперь еще и лидером на турецком рынке. А еще Азербайджан довольно эффективно конкурирует с Россией по цене поставляемого топлива. Весной газ подешевел из-за пандемии коронавируса и её тяжёлых последствий для мировой экономики, но сегодня не исключено, что Азербайджан может активно демпинговать в плане поставок газа в Турцию.

Азербайджан в перспективе может нарастить запасы и увеличить объемы добычи. В октябре президент Азербайджана Ильхам Алиев принял участие в церемонии начала работ на месторождении Абшерон. Азербайджанская сторона утверждает, что запасы этого месторождения составляют 350-360 млрд куб. м. газа и 100 млн тонн газового конденсата. Алиев добавил, что для увеличения поставок в Турцию будут предприняты дополнительные шаги, в частности, будет поэтапно увеличиваться добыча с месторождения Абшерон. По заявлению азербайджанского президента, газ из второй фазы по Трансанатолийскому газопроводу (TANAP) будет поступать на рынок Турции, а также и на другие рынки Европы. Добычу на Абшероне ведут азербайджанская SOCAR и французская Total. Контракт подписан на 30 лет и ожидается, что на пике здесь может добываться около 5 млрд куб. м. газа в год. А по газопроводу ТАР Азербайджан намеревается поставлять не менее 10 млрд природного газа в страны южной Европы — Грецию, Албанию и Италию.

Азербайджано-турецкая дружба чрезвычайно взаимовыгодна. Азербайджан, например, получил помощь и политическую поддержу Турции во время недавнего конфликта в Нагорном Карабахе.

А Турция в свою очередь получает активную и действенную поддержку своих газовых амбиций. Президент Турции Реджеп Эрдоган неоднократно заявлял о намерении сделать из Турции мощный газовый хаб, международного газового посредника между Европой и Азией.

Не зря из Турции примерно раз в месяц приходят новости об очередном открытии газовых запасов. Так, в октябре Эрдоган сделал очередное заявление об открытии крупных запасов на скважине TUNA-1 на уровне 85 млрд куб м газа. Таким образом, общий уровень запасов на черноморском месторождении Сакарья по словам турецкого руководства достиг 405 млрд куб м. Турция ежегодно потребляет порядка 45 млрд куб м газа и до настоящего времени является нетто-импортером голубого топлива. Эксперты довольно скептически относятся к технической возможности и экономической целесообразности добычи на черноморском шельфе.

Но у Эрдогана есть планы не только на черноморский шельф. Стоит вспомнить турецкую активность в Восточном Средиземноморье, где в последние месяцы вновь обострился конфликт Турции с Кипром и Грецией вокруг спорных участков шельфа, предположительно содержащих крупные запасы нефти и газа.

В середине августа в акватории между Кипром и Критом произошло столкновение между турецким фрегатом Kemal Reis и греческим Limnos, после чего председатель комитета Европарламента по иностранным делам Дэвид Макаллистер заявил о необходимости открыто поставить вопрос о дополнительных санкциях против Турции в связи с ее продолжающейся агрессией. Но на саммите Евросоюза в начале октября было решено не вводить антитурецкие санкции, чтобы «дать шанс политическому диалогу», и это определенно лишь раззадорило турок. 11 октября, когда успехи Азербайджана на карабахском фронте были уже вполне заметны, турецкое исследовательское судно Oruc Reis вновь вышло из Антальи в спорные воды, за чем предсказуемо последовали очередные заявления Греции о том, что действия Турции представляют собой прямую угрозу миру и безопасности в регионе, но никаких санкций принято не было.

Последние события создают впечатление, что Турция намеренно провоцирует и союзников, и противников по всем фронтам, считает Ольга Орлова, руководитель направления «Промышленность» Института технологий нефти и газа: «Во-первых, Турция явно заняла позицию Азербайджана в конфликте о спорных территориях в Нагорном Карабахе, что способствует нарастанию политического напряжения с Арменией и Россией. Во-вторых, Турция инициировала конфликт с Кипром и Грецией по поводу спорных морских территорий. В-третьих, Турция заигрывает с США, открыв свой рынок для американских поставок СПГ, которые в годовом отношении по объему немногим меньше российских. В-четвертых, Турция регулярно проводит военные учения на границах со спорными территориями и с недружественными странами».

Газовые амбиции Эрдогана довольно велики, а постоянное анонсирование возможностей добычи на черноморском шельфе или Средиземноморье в совокупности с началом работы трубопроводной системы TANAP существенно меняют ситуацию на турецком направлении и создают риски для поставок российского газа. Позиция Турции относительно контрактных условий поставок российского газа на глазах ужесточается: Анкара уже неоднократно заявляла, что ее цель — снизить стоимость импортируемого газа на 30%. Учитывая еще и тот факт, что российский газ проиграл ценовую конкуренцию азербайджанскому и значительно упал в объемах поставок в этом году, вполне возможно предположить, что давление с турецкой стороны будет только возрастать.

Кроме того, под угрозой находится и реализация проекта второй нитки «Турецкого потока» в Европу — и из-за возможных санкций США, и из-за возможных опасений Европы, что Турция, в случае, если её отношения с Россией испортятся на фоне карабахского конфликта, не сможет осуществлять бесперебойный транзит газа. Напомним, что проблемы с поставками газа в Турцию в этом году уже возникали: «Голубой поток» и «Турецкий поток» в текущем году несколько раз останавливались на ремонты в первую очередь из-за отсутствия спроса со стороны турецкого рынка. Конечно, немаловажную роль в этом сыграла пандемия, но, тем не менее, нельзя не признать, что на экспортных рынках и, в первую очередь, в Турции российский газ сталкивается с жесткой конкуренцией теперь уже и со стороны ближайших соседей.

Успехи Азербайджана на турецком рынке скорее закономерны, чем случайны — это результат планомерной работы на протяжении двух с половиной десятков лет.

А «Газпрому» приходится теперь изобретать новые формы предложения своего газа турецким покупателям. Так, например, «Газпром экспорт» заключил 11 ноября первую сделку по продаже газа в Турцию через свою электронную торговую платформ. Объем первой спотовой партии с поставкой в пункт Малкочлар в декабре 2020 года составил всего 700 тыс. кубометров. Таким образом «Газпром», теряющий быстрыми темпами рынок Турции, пытается создать альтернативные механизмы продаж газа на турецком рынке.

Одновременно США ведут борьбу с Россией и на северно-европейском газовом направлении, пытаясь остановить строительство «Северного потока-2» посредством санкций. Но это будет означать большие потери для европейского бизнеса — и прямые, и косвенные. В начале октября официальные представители Газпрома сделали заявление, что «Северный поток-2» будет завершён «в разумные сроки»; а в российском Минэнерго надеются, что строительство может быть завершено даже в конце текущего года. Тем временем Дания выдала разрешение оператору проекта Nord Stream 2 на эксплуатацию газопровода несмотря на то, что строительство датского участка пока не начиналось. И такое решение датского энергетического регулятора говорит о том, что в Европе не все готовы политизировать коммерческие проекты и злонамеренно ухудшать отношения с Россией.

Кто является бенефициаром вытеснения российского газа с турецкого рынка — нетрудно догадаться. США надеются поймать «рыбку в мутной воде», получив выгоды в виде ослабления конкурента. Не зря ведь США практически догнали Россию по импорту СПГ в Турцию. В марте поставки сжиженного газа американской стороной в Турцию увеличились на 300% год к году — их доля достигла 9,4%.

У США есть также немало геополитических и экономических причин для противодействия России и на европейском газовом рынке.

Например, не без помощи США и перспектив получения «молекул свободы» (так назвал американский СПГ помощник министра энергетики по ископаемым видам топлива Стивен Винберг) Польша стала претендовать ни много ни мало на роль регионального газового хаба и ключевого поставщика природного газа соседним странам. С этим связана и усилившаяся активность Польши в противодействии проекту «Северный поток-2». За последние несколько лет страна значительно продвинулась на пути собственной энергетической независимости и создания газового хаба на своей территории. Стоит только посмотреть на источники поставок газа, и тенденция становится очевидной: Польша борется с Россией за контроль над газовыми потоками в регионе.

В 2016 году на польском побережье Балтики в Свиноуйсьце официально был запущен в эксплуатацию первый СПГ-терминал. Мощность терминала составила 5 млрд куб. м в год с последующим поэтапным увеличением до 8,3 млрд куб м. В прошлом году Польша увеличила импорт газа до 14,85 млрд куб. м, причем поставки СПГ достигли рекордного за 4 года объема — 3,4 млрд куб. м. Пока источник один — Катар, но польские власти активно лоббируют поставки американского СПГ под расширение мощности терминала.

А в мае 2020 года началось строительство газопровода Baltic Pipe из Северного моря до побережья Польши. Газопровод мощностью 10 млрд кубометров в год является совместным проектом Польши и Дании. Кроме того, дочерние предприятия польского газового концерна PGNiG активно наращивают доли в двух действующих месторождениях в Северном море, что позволит концерну значительно увеличить добычу газа на месторождениях в Норвегии.

Необходимо помнить, что по территории Польши проходит российский газопровод «Ямал — Европа» мощностью 33 млрд кубометров в год, по которому российский газ поставляется как в Польшу, так и в Германию. А с мая 2020 года поставки по газопроводу перешли полностью на европейские правила: «Газпром» выкупает газотранспортные мощности на открытых аукционах, а не работает по тарифам, установленным в долгосрочных контрактах, как это было во все предыдущие годы.

Поэтому неудивительно, что польский антимонопольный регулятор UOKiK попытался оштрафовать «Газпром» на беспрецедентную сумму — почти €7,5 млрд — по обвинению в нарушении антимонопольного законодательства при строительстве «Северного потока-2». Кроме того, польский регулятор требует от акционеров проекта разорвать соглашения о финансировании. Речь идет о €9,5 млрд — в такую сумму оценивается строительство «Северного потока — 2». То есть, UOKiK налагает антимонопольный штраф в размере порядка 70% от общей стоимости проекта! Беспрецедентным является и экстерриториальность антимонопольного решения — юрисдикция национального регулятора UOKiK распространяются исключительно на Польшу, на территории которой «Газпром» не ведет никакой деятельности, связанной с «Северным потоком-2».

А летом этого года «Газпром» заплатил польскому концерну PGNiG по решению Стокгольмского арбитража $1,5 млрд в качестве переплаты за поставки газа. Тогда польской стороне удалось доказать в Стокгольмском арбитраже, что цена в долгосрочном контракте на поставку российского газа в Польшу завышена и не соответствует состоянию рынка.

Шаг за шагом реализуется план по уменьшению доли российского газа на европейском рынке — и каждый раз шаги эти являются беспрецедентными.

Неудивительно, что все это сказывается на результатах российской газовой монополии.

Согласно свежей отчетности «Газпром экспорта», за девять месяцев по контрактам в Европе было реализовано 125,7 млрд кубометров газа — на 11,9% меньше, чем за тот же период годом ранее. Это практически укладывается в прогноз «Газпрома» по итогам года — экспортировать в Европу около 170 млрд кубометров газа, или почти на 12% меньше, чем в прошлом году.

Еще в 2020 года заместитель председателя правления «Газпрома» Виталий Маркелов говорил, что компанию ожидает снижения доходов в 2020 году из-за падения объемов поставок газа.

Как свидетельствует отчетность «Газпрома», за январь–сентябрь 2020 года чистый убыток компании по РСБУ составил 592,15 млрд рублей против 434,94 млрд рублей прибыли за соответствующий период 2019 года, сообщает ТАСС, ссылаясь на материалы холдинга. Выручка компании за 9 месяцев 2020 года сократилась на 21,3% — до 2,74 трлн рублей.

Валовая прибыль «Газпрома» за это время упала почти на 40% — до 917,46 млрд рублей. Убыток компании от продаж составил 180,625 млрд рублей против прибыли в размере 477,06 млрд рублей в январе–сентябре 2019 года.

Поэтому «Газпрому» предстоящей зимой стоит надеяться на тактические успехи типа проблем американских сланцевиков или холодной зимы. Геополитические факторы, ухудшающие положение российского газа на европейском рынке, вряд ли будут ослабевать.

Александр Сухарев, профессор РАНХиГС, доктор политологических наук