Тема недели: «Северный поток» в директиве

Важнейшим событием прошедшей недели стало согласование поправок к Газовой директиве ЕС, которые после их принятия смогут регулировать деятельность «Северного потока – 2», а также информация о готовящейся в США новой порции антироссийских санкций, напрямую затрагивающих энергетический сектор России. Все было предсказуемо. Однако если изменение Газовой директивы можно отнести к закономерному желанию властей ЕС подстроиться под смену маршрута транспортировки российского газа, то новые санкции со стороны США – целенаправленный торговый протекционизм и откровенно грубое давление на власти РФ.

Напомним, что поправки к Газовой директиве Еврокомиссия предложила в ноябре 2017 г. и никто не скрывал, что главной целью было осложнение реализации «Северного потока – 2».

Для этого ЕК предложила распространить принципы энергетического законодательства ЕС, в частности доступ третьих сторон к прокачке газа и тарифное регулирование, на все газопроводы из третьих стран, в том числе и морские.

Любопытно, что переговоры по согласованию поправок были достаточно неожиданны, так как Германия надеялась на рассмотрение вопроса только через несколько месяцев. Внезапно согласования были инициированы Францией, решившей сыграть на стороне проповедующих идею энергетической независимости Европы от России. Очевидно, Париж захотел надавить на слабое место Берлина, так как новый газопровод по дну Балтийского моря крайне важен для немецкого бизнеса. Поэтому вполне предсказуемо стороны достигли компромиссного решения.

Как сообщил источник в структурах ЕС, поправки, которые могут вступить в силу уже в июне 2019 г., все же затронут не только «Северный поток – 2», но и уже действующий «Северный поток – 1», а также другие подобные трубопроводные проекты, но Берлин получит право делать исключения из Газовой директивы. Тем не менее они в состоянии влиять на экономику газопроводов.

Заметим, что за несколько дней до согласования поправок в СМИ активно распространялась информация Eurostat о том, что в ЕС нарастили использование возобновляемых источников энергии до 17,5% и уже приближаются к запланированному показателю в 20% в 2020 г. В качестве примера приводилась Швеция, которая получает 54,5% необходимой энергии от ВИЭ, Финляндия (41%), Австрия (32,6%) и ряд других стран. Можно предположить, что данная информация должна была способствовать принятию нужного решения для энергетической независимости Европы. При этом никто не уточнял, что повышение показателей по использованию ВИЭ наблюдается только в небольших странах. И в Швеции, например, это обусловлено активным использованием гидроресурсов, в Финляндии – сжиганием отходов деревообрабатывающей промышленности, а модные ветряки и солнечные батареи нигде не оказали значительного влияния на энергобаланс.

В целом, как отмечают эксперты, главным итогом кампании ЕК по отказу от использования российского газа стал рост российского экспорта голубого топлива в европейские страны. Согласно обнародованной статистике «Газпрома», в 2018 г. концерн по контрактам ООО «Газпром экспорт» реализовал в Европу 200,87 млрд куб. м природного газа, экспорт вырос на 4,1%. В Западную Европу продано 162,392 млрд куб. м природного газа. Из них в Германию – 58,502 млрд куб. м, Италию – 22,772 млрд куб. м, Турцию – 23,964 млрд куб. м, Францию – 12,922 млрд куб. м, Финляндию – 2,623 млрд куб. м, Австрию – 12,313 млрд куб. м, Великобританию – 14,257 млрд куб. м. В Центральную Европу «Газпром» транспортировал 38,382 млрд куб. м. Больше всего закупила Венгрия – 7,408 млрд куб. м, Польша – 9,861 млрд куб. м, Словакия – 5,085 млрд куб. м, Чехия – 6,486 млрд куб. м.

В связи с такой статистикой политики и эксперты не ожидают, что от новых поправок в Газовую директиву ЕС остановится реализация «Северного потока – 2».

Так, председатель немецкого Христианско-демократического союза (ХДС) Аннегрет Крамп-Карренбауэр заявила, что «Северный поток – 2» нельзя просто повернуть назад, основополагающие решения уже приняты.

«Речь идет об экономическом проекте, который долгое время назад был запущен еще другим правительством в Германии. Кроме того, даже на пике холодной войны мы поддерживали экономические отношения с Россией. Они были стабильными», – заявила глава ХДС.

Первый проректор Самарского национального исследовательского университета имени С. П. Королева Роман Самсонов считает, что пик напряженности в реализации этого проекта прошел.

«Судя по тому, что Германия и Франция достигли компромисса, прагматика европейских бизнесменов сыграла свою роль и помогла победить политику.

С данного момента пойдет завершение проекта и борьба за его экономическую составляющую. И эти финальные дискуссии о дополнительных компромиссах будут означать, что газопровод «Северный поток – 2» уже прорабатывается в нормативной системе ЕС», – заявил эксперт в интервью «НиК».

По его мнению, в дальнейшем сложности перенесутся в другую сферу, поскольку инвестиции в подобные проекты окупаются при полноценной загрузке трубопроводов.

«Можно ожидать сложности со стороны политики продвижения ВИЭ. Присутствует угроза со стороны Северного моря, поскольку, по некоторым данным, там возможен ряд потенциальных открытий новых месторождений. Останется противостояние разных ресурсных баз, которые разными методами доставляют сырье для потребителя. Но это вопрос не реализации газопроводных потоков, а их функционирования», – отметил Самсонов.

Он считает, что завершающая фаза реализации «Северного потока – 2» во многом свидетельствует о том, что «Газпром» поменял свою переговорную политику, и это является хорошей базой для дальнейшего диалога.

Президент фонда «Основание» Алексей Анпилогов, в свою очередь, уточнил, что большая часть природного газа используется не только для получения электроэнергии, но и как сырье для газохимической промышленности и теплогенерации.

«Первая общеевропейская доктрина «22» гласит, что страны Евросоюза должны вырабатывать 20% электрической энергии от ВИЭ к 2020 г.

Но первичной энергии доктрина не затрагивает, поскольку в получении первичной энергии ископаемые уголь, газ и нефть по-прежнему составляют львиную долю»,

– пояснил эксперт в интервью «НиК».

Он напомнил, что рост продаж «Газпрома» в ЕС обусловлен рядом факторов.

«В Европе сейчас потихоньку наступает жесточайший кризис собственного производства газа. Если в Норвегии ситуация еще находится в состоянии неустойчивого равновесия, то два других традиционных производителя – Великобритания и Нидерланды – вошли в стадию падения выработки месторождений. Поэтому формально даже при сохранении неких одинаковых объемов использования голубого топлива в Европе доля потребления сырья из РФ возрастает. Это приводит к смешному парадоксу – ЕС борется за уход от использования российского газа, а итогом борьбы является увеличение доли российского газа на газовом рынке Европы с 25 до 40%. Кроме того, Европа стремится жить богаче. Это значит, что она намерена уйти от угля и атомной энергии, отказаться от нефти в транспортной энергетике и больше использовать газомоторное топливо, в том числе и СПГ. Европейцы просто хотят жить в более теплых домах. Напомню, что в Великобритании до сих пор нормальной считается температура в жилом помещении в зимнее время +15 градусов. Тенденция к улучшению качества жизни приводит к тому, что потребление газа в странах ЕС растет», – рассказал Анпилогов.

В этой ситуации для европейцев «Северный поток – 2» – это достаточно понятная газотранспортная система, которая, в отличие от украинской ГТС, фактически лоббируется Россией, заметил эксперт.

«На Украине только 1 января 2020 г. будет какая-то ясность с новым транзитным оператором. При этом непонятно, каким образом его будут выделять из структур «Нафтогаза», поскольку «Укртрансгаз», судя по всему, на эту роль не подходит.

Сейчас у «Укртрансгаза» должны вырасти долги до $700 млн только из-за дороговизны продажи технического газа (необходимого для поддержания собственной ГТС). При этом бюджет Украины ежегодно получает порядка $2 млрд прямых и косвенных налогов с российского транзита. Понятно, что такое «сверхприбыльное» предприятие европейцев совершенно не привлекает. Поэтому включение «Северного потока – 2» в новую газовую директиву – это отражение экономического реализма. Если ты не можешь остановить «Северный поток», поменяй европейскую газовую директиву, чтобы этот газопровод ей соответствовал», – считает Анпилогов.

Он отметил, что, безусловно, сложности при реализации «Северного потока – 2» возможны на любом этапе строительства, так как, например, работу продолжения «Северного потока – 1» – газопровода OPAL – в ЕС осложняли уже после ввода в эксплуатацию этой газотранспортной артерии.

Кроме новостей по реализации «Северного потока – 2», последние несколько дней принесли известие о новой порции антироссийских санкций, которые готовятся в Конгрессе США. В энергосфере они будут направлены против инвестиций в российские топливные проекты вне РФ, а также любые энергетические проекты, подконтрольные российскому правительству, стоимостью свыше $250 млн, против всех компаний, работающих в судостроительном секторе, и российских СПГ-проектов. По мнению авторов этого законопроекта демократов Боба Менендеса, Бена Кардина и Джинн Шейхин и республиканцев Линдси Грэм и Кори Гарднера, новые санкции будут жестче тех, что вводились ранее.

Глава Минэнерго РФ Александр Новак заявил, что считает маловероятными и радикальными предложения о введении США новых санкций против энергетической отрасли РФ, но подчеркивает, что российская нефтегазовая отрасль адаптирована к подобному сценарию.

«РФ является крупнейшим поставщиком энергии европейских и азиатских стран. В этих условиях говорить, что будут вводиться санкции против обычной добычи – это странно. Кто тогда обеспечит? По нефти – 11%, по газу еще выше. Никто это не сможет заместить. На мой взгляд, это радикальные, маловероятные предложения… В любом случае, наша нефтегазовая отрасль сегодня адаптирована», – цитирует Новака агентство «Прайм».

Однако эксперты считают, что российской нефтегазовой отрасли надо приготовиться к худшему сценарию санкционного давления и планомерно заниматься уходом от критической зависимости от западных технологий.

Самсонов отметил, что экспертное сообщество предупреждало, что нынешние санкции – только первая волна, в дальнейшем они будут только усугубляться.

«На мой взгляд, угрозу санкций можно было ожидать и эта угроза не столь серьезна. Сколь серьезно реальное прекращение доступа российских нефтегазовых компаний к зарубежным программным продуктам, которые серьезно влияют на структуру и качество управления отраслью», – напомнил эксперт.

По его словам, альтернативные программные продукты – то, что создается годами.

«Вместе с финансовым давлением это может отразиться на работе отрасли. Уже сейчас санкции начинают постепенно оказывать практическое влияние на российскую экономику. Отмечу, что получение альтернативных финансовых источников достается дороже – и это не случайно. Поэтому крупным энергетическим компаниям РФ становится все сложнее кредитоваться. В конечном итоге это влияет на экспортные поставки, которые пока являются основным источником дохода российского бюджета», – указал Самсонов.

Екатерина Вадимова