Нефть и газ в январе 2022

Рынок нефти. Они вернулись: цены нефти обновили максимумы 2014 года

Январь 2022 года для нефтяного рынка начался продолжением бурного декабрьского ралли. По итогам месяца цена нефти Brent выросла почти так же, как в декабре 2021 года, — на 13,1%, поднявшись до $89,17 за баррель и далее закрепившись выше $90 за баррель в начале февраля, снова обновив максимумы докризисного периода 2014 года. В свою очередь, цена техасской нефти WTI в январе выросла, как и месяцем раньше, сильнее чем Brent, — на 15,3%, до $87,51 за баррель. Причины январского ралли были практически те же, что и в декабре, — холодная зима в Европе и США и ослабление влияние на мировую экономику коронавируса, так как штамм «Омикрон» и его подвиды, как считают во Всемирной организации здравоохранения, более не поражают лёгочную ткань и представляют собой значительно меньшую опасность для человека, хотя распространяются с очень большой скоростью.

Но самой главной причиной роста цен на нефть в январе стало продолжение мирового энергетического кризиса. Высокие цены на газ в Европе и Азии, которые в январе по-прежнему находились на уровне в $1000 за тысячу кубометров и выше, подталкивали вверх стоимость других энергоресурсов.

Особенно можно отметить рост спроса на российскую нефть сорта Urals в Европе, цена которой на спотовом рынке иногда даже превышала цену Brent, хотя исторически российская нефть всегда торговалась с дисконтом к Brent. Многие НПЗ в Восточной Европе создавались ещё во времена существования СССР для переработки нефти Urals. При нехватке Urals найти замену этой марке нефти сложно, так как по химическому составу (более высокому содержанию серы, чем в сорте Brent) к Urals наиболее близки венесуэльские сорта тяжёлой нефти, а Евросоюз несколько лет назад некстати присоединился к эмбарго США против Венесуэлы.

Таким образом, пока нет оснований предполагать, что энергетический кризис уже закончился. Более того, эксперты глобального инвестиционного банка Goldman Sachs в начале февраля написали в обзоре, что в мире «закончилось всё — нефть, газ, уголь, медь, алюминий», подразумевая возникший дефицит этих важнейших сырьевых ресурсов и вызванным дефицитом небывалый рост цен на них (в этот список, по нашему мнению, можно было бы добавить и минеральные удобрения, которые в начале года сильно подорожали из-за подорожавшего газа). Опасения дефицита предложения в январе и начале февраля были заложены в ценах нефтяного рынка.

2 февраля министры стран-участниц ОПЕК+ приняли решение оставить в марте без изменений действующие квоты на увеличение добычи нефти в совокупности на 400 тыс. б/с.

Решение было ожидаемым, но рынок 2 февраля вёл себя весьма противоречиво. Сразу после обнародования решения ОПЕК+ цены на нефть краткосрочно пошли вверх, и цена Brent даже вновь попыталась протестировать отметку в $90 за баррель. Но с этого уровня цена достаточно быстро скатилась вниз, в область $88-89, и торги завершились к концу дня на этих отметках, что в последующие дни не помешало ценам на нефть не только закрепиться на уровне в $90, но и добраться до максимума в $93 за баррель.

Такое странное поведение рынка только подтверждает предположения о том, что дефицит «чёрного золота» всё ещё на повестке дня; значит, прощаться с энергетическим кризисом пока рано.

А что же американская сланцевая отрасль? Почему она не готова прийти на помощь страдающим от дефицита импортёрам нефти? Ведь ещё пару лет назад в США и ряде стран-импортёров нефти из США довольно категорично утверждали, что время высоких цен на нефть прошло, так как США готовы чуть ли не весь мир обеспечить своей сланцевой нефтью, и помешать таким амбициозным планам способен только энергопереход, снижающий спрос на углеводороды и повышающий спрос на возобновляемые источники энергии.

Но сегодня сланцевая отрасль в США переживает не самые лучшие времена, даже при таких высоких ценах на нефть, как сейчас. Так, если корпорация Chevron планирует в текущем году нарастить добычу в Пермском бассейне (основном регионе добычи сланцевой нефти в США) на 10% к уровню 2021-го, то относительно небольшие производители сланцевой нефти, например, Pioneer Natural Resources и EOG Resources, прогнозируют увеличение добычи нефти в том же регионе в 2022 году не более чем на 5%. Вероятнее всего, такая разница в прогнозах по добыче нефти у разных компаний связана с тем, что не все из них могут себе позволить вкладывать большое количество средств в такое энергоёмкое производство, как добыча сланцевой нефти.

Например, Chevron планирует для целей существенного наращивания темпов добычи нефти увеличить в этом году инвестиционную программу на 50% к уровню 2021 года, но далеко не все пострадавшие от кризиса небольшие сланцевые компании готовы «раскошелиться» на аналогичные суммы.

И это связано не только с тем, что компаниям в 2020 году пришлось резко сократить добычу в Пермском бассейне, но ещё и с тем, что в кризисном 2020 году немало компаний-«сланцевиков» подверглись процедуре санации либо обанкротились. А банки неохотно кредитуют проблемные компании и тем более отрасли: так, в 2020 году ряд американских банков уменьшил лимиты выдачи кредитов сланцевым компаниям примерно на четверть. Поэтому многие сланцевые компании, которые не смогли получить кредиты под свои амбициозные проекты, на сегодняшний день ограничены в средствах для того, чтобы увеличить или хотя бы восстановить на докризисном уровне инвестпрограммы.

Минэнерго США прогнозирует, что в 2023 году США могут увеличить добычу нефти с нынешних 11,6 млн б/с до докризисных 12 млн б/с, но пока неясно, на кого можно рассчитывать в реализации этих амбициозных прогнозов — на США или всё-таки на сланцевые компании, у которых при сохранении высоких (выше $50 за баррель) цен на нефть в течение двух лет ситуация с добычей нефти теоретически может нормализоваться.

По прогнозам американского ведомства, во второй половине 2022 года дефицит нефти на мировом рынке сменится профицитом благодаря росту добычи нефти в странах, не участвующих в ОПЕК+, и в первую очередь в США.

Но этой зимой предпосылок для прекращения энергетического кризиса по-прежнему не видно. В феврале мы ожидаем ценовой коридор по Brent в рамках $82-93 за баррель.

Возобновляемая энергетика. Почему «зелёная» энергетика пока не помогает снизить цены на электричество?

К концу 2021 года и в начале января 2022 года цены на электроэнергию в странах Евросоюза продолжали повышаться. Более чем в 4 раза выросли биржевые цены на газ, более чем вдвое выросли цены на уголь, и, соответственно, в 4-5 раз подорожала электроэнергия. К началу января 2022 года, по данным биржи электроэнергии Nord Pool, средняя рыночная цена электричества превысила €400 (или €0,4 евро за 1 кВт*ч). В Нидерландах средний тариф на электроэнергию вырос до €430 за 1 МВт*ч, в Германии — до €432, в Бельгии — до €433, в Австрии — до €434, а во Франции — до €443. Для сравнения: в декабре 2020 года средний тариф на 1 МВт*ч электроэнергии в Германии составлял €95, а во Франции — €106. Перед нами прямое следствие роста мировых цен на углеводороды, то есть энергетического кризиса.

А что же возобновляемые источники энергии? Ведь ещё в 2020 году доля электричества, выработанного на ветровых и солнечных электростанциях Европы, выросла до 20% при одновременном сокращении угольной генерации до 13%. Почему же конкуренция между традиционными и «зелёными» источниками энергии не помогает снизить цены?

Ещё в 2020 году Международное энергетическое агентство в одном из докладов торжественно рапортовало о том, что за четыре года себестоимость 1 МВт*ч электроэнергии, произведённой с помощью солнечных панелей сократилась с $100 до $20, а ещё в 2010 году себестоимость «солнечного» мегаватт-часа составляла даже $300 — вот до чего дошёл технологический прогресс!

Однако в реальности возобновляемая энергетика пока не помогает сбить цены на электричество, прежде всего из-за разбалансированности рынка электроэнергии. За последние десять лет спрос предприятий на электроэнергию из возобновляемых источников, по данным Bloomberg, увеличился в 237 раз, исходя из объёмов поставок электроэнергии по всему миру на основе договоров между юридическими лицами.

Нагрузка на сети в Европе очень высока, а предложение электроэнергии ограничено в силу разных причин. ВИЭ пока являются плохими конкурентами друг другу, так как ветровая энергетика, например, из-за засушливой и безветренной погоды (а последняя является прямым последствием таяния льдов в Арктике) либо из-за морозов, которые в эпоху глобального потепления, как ни парадоксально, случаются зимой в Европе всё чаще, не всегда является надёжным и бесперебойным поставщиком электричества.

Ветровые электростанции, чтобы не понести убытков, повышают тарифы на электричество вместо ожидаемого снижения (по данным Bloomberg, в 2021 году тарифы ветровых электростанций в среднем на 12-15% превышали тарифы солнечных электростанций, составив примерно $36-38 за 1 МВт*ч). Системы хранения и накопления электроэнергии пока тоже несовершенны.

А с учётом форсированного закрытия угольных электростанций в Европе, США и Китае и разразившегося осенью 2021 года мирового энергокризиса цены на электроэнергию во всём мире идут вверх, и пока не вполне ясно, на каком уровне цен энергокризис прекратится. Тем более что его последствием стала рекордно высокая инфляция потребительских цен в Европе и США в январе 2021 года.

Свою роль в росте тарифов в Европе играет и спекулятивный фактор. Например, девелоперы оптом закупают энергию на основе контрактных цен из ВИЭ для «экологичных» и «умных» домов, причём закупают электричество больше, чем нужно для обеспечения строительства, а лишнюю электроэнергию продают на оптовом рынке по более высокой цене. (Отметим, что примерно такую же ценовую «схему» в декабре 2021 и январе текущего года стали использовать некоторые страны-потребители российского трубопроводного газа, покупая у «Газпрома» большие объёмы газа по более низкой контрактной цене и продавая по реверсу лишний газ «замерзающим» странам Восточной Европы, но уже по биржевой цене).

Вся эта ситуация является весьма ярким подтверждением слов президента России Владимира Путина о том, что «отказываться от углеводородов пока рановато».

Газовая отрасль. У Европы нет альтернативы российскому газу

В январе 2022 года цены на газ на нидерландском хабе TTF в среднем колебались в рамках $800-1200 за тысячу кубометров. Однако в итоге цена газа, стартовав в первые дни января с уровня $850 за тысячу кубометров, выросла за месяц на 11% до $950. Но в первой декаде февраля цена снова вернулась на уровни начала января (около $850).

Динамика цен на газ в Европе в январе и начале февраля в первую очередь зависела от погодного фактора: необычайно холодный январь, особенно его первая половина, вызвал резкое опустошение запасов газа в европейских ПХГ, а в начале февраля погода в Европе вернулась в рамки климатической нормы. Однако зиму никто не отменял, и Европа по-прежнему ждёт увеличения поставок газа, хотя «Газпром» в январе бронировал мощности газопровода «Ямал-Европа» для поставок своим потребителям очень нечасто. При этом, несмотря на все крики «зелёных» леворадикалов в Европарламенте о том, что надо как можно скорее отказываться от газа или хотя бы найти замену «Газпрому», Международное энергетическое агентство предупредило, что альтернативы российскому газу у Европы пока нет и в ближайшее время не предвидится. Как считают эксперты агентства, в этом году «Газпром» увеличит поставки газа в Европу на 2,5% относительно 2021 года, в то время как поставщики СПГ в этом году сократят поставки газа примерно на такую же величину. В МЭА прогнозируют снижение цен на газ в Европе в 3 квартале текущего года до докризисных $450 за тысячу кубометров, в связи с чем, по мнению агентства, поставщикам СПГ будет выгоднее поставлять сжиженный газ в Азию, а не в Европу.

США весь январь пытались найти альтернативу уже построенному и проходящему сертификацию в Германии «Северному потоку-2» в виде увеличения поставок СПГ — под предлогом «защиты» Европы от нехватки газа, в случае если Евросоюз введёт санкции против России из-за возможного «вторжения» России на Украину и связанного с этим возможного дефицита газа. Под поиском альтернативы подразумевались переговоры (а точнее очень неудачные попытки давления на поставщиков СПГ). В результате этих «переговоров» с американскими «благодетелями» Евросоюза Катар и Ливия официально заявили, что их СПГ уже законтрактован как минимум на год вперёд, и дополнительно поставить Европе газ в случае необходимости они смогут только «по остаточному принципу». То есть смогут поставить дополнительно не более чем 10% от сегодняшних объёмов поставляемого ими газа в Европу.

Тем временем Еврокомиссия классифицировала газ и атомную энергию как «зелёные» источники энергии переходного периода. Это означает, что Еврокомиссия разрешает осуществлять инвестиции до 2030 года в строительство новых газовых электростанций, и до 2045 года — в строительство новых АЭС. Однако итоговый документ, называемый «таксономией» и предназначенный в качестве ориентира для частных инвесторов в экономику ЕС, пока не одобрен Европарламентом.