Рынок труда в нефтегазе: кадры беспокоятся, но в «зеленую» энергетику не уходят

Вопрос поиска квалифицированных кадров всегда был весьма острым для нефтегазовой отрасли, причем как в России, так и во всем мире. Сегодня, с актуализацией «зеленой» повестки во многих государствах и популяризацией ВИЭ проектов появляются еще и риски оттока уже нанятых работников.

Однако в РФ этот процесс слабее, чем в других странах и имеет особую специфику. Исследования различных рекрутинговых агентств и организаций в России за последний год показывают, что все больше людей, работающих в нефтегазовой сфере, задумываются о переходе на другую работу. Впрочем, уходить со своих должностей пока не спешат.

Эксперт по хантингу для крупнейших мировых и российских корпораций Алена Владимирская, подводя итог исследований Facancy.ru, выяснила, в какие отрасли «белые воротнички» из нефтегаза больше всего хотят перейти, если они решатся на смену работы.

По ее словам, всего лишь около 40% сотрудников из нефтегазовых компаний хотели бы сменить место работы в этой же отрасли.

Остальные готовы попробовать себя в других направлениях. Такой показатель — один из самых низких среди остальных сфер деятельности в РФ, что весьма нетипично для нефтегаза. При этом большая часть «белых воротничков», которые хотели бы сменить место работы, говорят о том, предпочтут переход в промышленный сектор, госсектор и консалтинг. По их заверениям, даже снижение зарплаты на 15-20% не будет проблемой, если они все же решатся на этот шаг.

Значит ли это, что нефтегаз становится менее популярным на рынке труда из-за раскручивания «зеленой» повестки, причем не только в Европе или США, но и в России?

Конечно, в РФ доля ВИЭ-генерации занимает всего несколько процентов от общего энергобаланса страны, и ситуация в ближайшие несколько лет вряд ли кардинально изменится по целому ряду причин. Но при этом мы видим, как даже в правительстве РФ все чаще поднимают тему альтернативной энергии и необходимости развивать соответствующие технологии.

В октябре 2020-го кабмин РФ утвердил «дорожную карту» по развитию водородной энергетики в Российской Федерации до 2024 года. В апреле нынешнего года глава Минэкономразвития Максим Решетников заявил, что к 2022 году в России должно заработать углеродное регулирование.

В первых числах июня в ходе работы XXIV Петербургского международного экономического форума вице-премьер РФ Виктория Абрамченко призвала российский и зарубежный бизнес инвестировать в экологические и климатические проекты. Президент России Владимир Путин поручил правительству до 1 октября разработать план снижения выбросов в атмосферу к 2050 году до уровня ниже, чем в ЕС. Он подчеркнул, что тем компаниям, которые задумываются о закупках углеродных единиц (выплаты в виде компенсаций за выбросы ПГ) за рубежом, лучше инвестировать в климатические проекты в РФ.

Впрочем, специфика энергоперехода в РФ, судя по заявлениям различных министров и представителей ВИНКов из нефтегаза, стоит на двух основах. Первая — совершенствование технологий по улавливанию вредных веществ для предотвращения их выброса в атмосферу. Вторая — развитие технологий и создание соответствующей инфраструктуры по производству и транспортировке водорода (преимущественного «голубого» и отчасти «желтого»). При этом солнечная и ветряная генерация стоят в России уже на втором плане, что в корне отличается от принципов энергоперехода в Евросоюзе и США.

Выходит, сотрудники нефтегазовых компаний в РФ, желающие сменить место работы ради компаний, деятельность которых связана с вопросами декарбонизации, перейдут в другую отрасль лишь частично. Улавливание парниковых газов при добыче или во время сжигания углеводородов, а также производство и транспортировка водорода объективно связаны с нефтегазовой отраслью.

«Все больше «белых воротничков» в нефтегазовом секторе стало смотреть на работу в других отраслях именно в период, когда цены на нефть стремительно опустились, особенно, когда отметка упала ниже $40 за баррель. Это вовсе не значит, что люди твердо намерены менять свою работу и уходить из отрасли. Речь идет о «графике тревожности», т. е. человек активнее пытается узнать, где именно на рынке труда он может быть востребован, какая зарплата его там будет ждать.

Проблема в том, что у большинства «белых воротничков» весьма узкая специализация, поэтому их востребованность в других отраслях крайне низкая.

Как правило, она может присутствовать в России лишь в консалтинге, промышленности и энергетике. Реального массового ухода из нефтегаза на рынке труда не наблюдается. Люди мало ходят на собеседования для устройства на новую работу, но даже если это и делают, все равно видят, что на потенциальном новом рабочем месте их соцпакет и зарплата либо останутся такими же, либо будут еще ниже», — рассказала в беседе с «НиК» ведущий эксперт по рекрутингу Алена Владимирская, ссылаясь на исследования Facancy.ru.

Молодые специалисты активнее интересуются рабочими местами, связанными с различными инновациями, включая «зеленую» энергетику, утилизацию выбросов и различными ВИЭ-проектами. Но, как подчеркнула эксперт, на практике массового трудоустройства в компании, связанные с декарбонизацией, все равно нет. Причина — на рынке труда в России еще нет серьезного спроса на специалистов для работы, связанной с «зеленой» энергетикой.

В России есть различные стартапы, деятельность которых связана с декарбонизацией. Там присутствует определенный дефицит кадров, и работники действительно нужны. Но нефтегазовому сектору в РФ можно не бояться оттока своих «белых» и даже «синих воротничков».

«Стартапы по «зеленой» энергетике нуждаются, грубо говоря, не в инженерах из какой-нибудь российской ВИНК, а в IT-специалистах.

Вот за них действительно идет борьба. Тут следует оговориться, что дефицит подобных кадров в стране есть практически во всех отраслях, поэтому для нефтегаза это драматических изменений не принесет.

Сотрудника компании по добыче углеводородов или их переработки крайне трудно переманить на работу в стартап по «зеленой» энергетике. Предложить ему 60 тыс. зарплаты? Он уже ее получает, а больше такие стартапы позволить платить сотрудникам, как правило, не могут», — говорит Алена Владимирская.

Если говорить о «синих воротничках», то сильный дефицит таких кадров в нефтегазе действительно был 2-2,5 года назад, констатирует эксперт. Однако после этого были довольно масштабные сокращения, поэтому сейчас, когда людей снова стали активно нанимать на работу, рынок труда отчасти удовлетворяет запросы компаний.

Ситуация с кадрами для ВИЭ-проектов в России ощутимо отличается от того, что происходит, например, в ЕС. Как недавно написал в Bloomberg экономист Кельнского института Аксель Плуеннеке, в Западной Европе из-за пандемии ощущается сильная нехватка рабочих рук, причем это даже касается компаний, занимающихся ВИЭ-проектами.

К примеру, шведскому производителю аккумуляторных батарей Northvolt AB требуется 3000 рабочих для строящегося завода в Скеллефтео, а его глава — бывший исполнительный директор Tesla Питер Карлссон — неоднократно подчеркивал, что доступ к экспертным знаниям является ключевой проблемой предприятия.

В России нет такого количества ветряных парков, солнечных панелей или заводов по производству батарей для электрокаров, чтобы ради таких предприятий специалисты из нефтегазового сектора решили уйти со своих рабочих мест и переквалифицироваться на новые должности. Как рассказала в комментарии для «НиК» директор ANCOR Industry Ольга Саутолл, в настоящий момент не наблюдается больших изменений на рынке труда в нефтегазовой отрасли.

«Проекты в рамках ВИЭ в России развиваются, но медленно. Традиционные источники энергии в виде добычи, переработки, транспортировки и реализации энергоресурсов по-прежнему крайне актуальны и, на мой взгляд, еще будут востребованы достаточно долгое время. Есть активы в гидрогенерации, но на данных предприятиях производство в основном автоматизировано и нет большой потребности в привлечении кадров с рынка.

Ветряная энергетика и ветропарки в России представлены небольшим количеством компаний, основные активы которых находятся преимущественно на юге страны. Кандидаты достаточно хорошо реагируют на работу в данных компаниях, но масштабы этого бизнеса по-прежнему невелики.

Персонала для ВИЭ-проектов нужно в разы меньше по сравнению с добычей нефти и газа»,

— говорит эксперт.

Основная сложность, с которой сталкиваются такие компании, — это поиск и найм опытных специалистов, которых на аналогичных проектах почти нет. Вопросы решаются, как правило, привлечением кандидатов со смежных отраслей и обучением внутри. Тем не менее нехватка квалифицированных кадров ощущается во всех энергетических сферах вне зависимости от методов добычи полезных ископаемых — это, прежде всего, высококвалифицированные рабочие и техническо-инженерный состав.

«Согласно последнему исследованию Randstad Employer Brand Research, которое мы проводим с нашим международным партнером — компанией Randstad, нефтегазовая отрасль 8-й год подряд является самой популярной в России. Неудивительно, ведь именно нефтегаз вносит большую лепту в ВВП и экономику страны в целом. Соискатели считают, что именно в этой отрасли предприятия обеспечивают своим сотрудникам высокую и достойную заработную плату, компании финансово стабильны, а это основной приоритет для выбора работодателя в России.

Если же говорить о других странах, то глобально мы видим несколько другую ситуацию — в мире крайне популярны отрасли IT и АПК»,

— резюмирует Ольга Саутолл.

Впрочем, это вовсе не значит, что у нефтегаза в России вообще нет проблем с рабочими руками. Нельзя забывать о демографической яме в России, спровоцированной низкой рождаемостью в начале 90-х. Снижение числа людей в возрасте 20–24 лет за последнее десятилетие почти вдвое (с 12 млн до 7 млн человек) негативно влияет на весь рынок труда. Из-за этого среди соискателей в сфере добычи сегодня весьма слабая конкуренция: на одну вакансию может претендовать в среднем до 4 человек. В других сферах эта цифра, если говорить о норме, составляет 5-6 единиц.

В этом году наблюдается рост числа вакансий в нефтегазовом секторе РФ, что значительно превышает количество резюме людей, которые готовы работать в отрасли. На недавней видеоконференции «Рынок труда: каких специалистов нанимают нефтегазовые компании» руководитель пресс-службы HeadHunter Урал Анна Осипова отметила, что в сфере «добычи сырья» количество вакансий в РФ в мае (по сравнению с 2020 годом) выросло на 149%, а резюме лишь — на 45%. Наибольшую динамику роста показала вакансия «инженер по буровым растворам». За прошедшие месяцы в 2021 году таких вакансий нефтегазовые компании разместили больше, чем за аналогичный период в 2019-м, на 1233%.

Неудивительно, что на этом фоне компании в данной отрасли все чаще приглашают на работу студентов для стажировки, поскольку необходимо «закрывать» пустые места и уже сегодня и заботиться о том, чтобы через несколько лет можно было нанять людей с опытом, способных эти «дыры» окончательно закрыть.

В целом можно заключить, что мейнстрим в виде «зеленой» повестки и развитие ВИЭ проектов не затронули российский рынок труда настолько, чтобы нефтегазовому сектору стоило переживать о массовом уходе ценных кадров из отрасли. Согласно данным HeadHunter, за прошедшие месяцы этого года средняя предлагаемая заработная плата, исходя из вакансий в сфере добычи сырья по России, составляет 64 тыс. в месяц. При этом около 40% работников в нефтегазе даже готовы пойти на снижение ожидаемых зарплат, лишь бы сохранить свое место. В целом, люди в РФ все также идут работать в отрасль, однако, как считает руководитель направления Oil& Gas компании Hays Бэла Махотлова, такого сильного притока соискателей, как раньше, уже нет.

«Глобальные кризисы, нестабильность, большие сокращения персонала, уход с рынка международных компаний, санкции — все это дало о себе знать. Сейчас есть много крутых профессионалов, находящихся в поиске работы, тогда как раньше, лет 7-8 назад, они были нарасхват, а их опыт пользовался большим спросом. Особенно, это коснулось рынка upstream. При этом нефтегазовый рынок в последние годы остается клиентским — работодатели диктуют свои правила, поскольку соискателей на рынке больше, чем вакансий.

Проекты, связанные с ВИЭ, не так развиты в России, как в других странах. Нефтегазовые гиганты вроде BP, Shell, Total объявили о том, что они переходят в «зеленую» энергетику, но инвестиции этих компаний в ВИЭ происходят за рубежом, а не в России. Поэтому о «перетекании» кадров в «зеленую» энергетику говорить не приходится», — подвела итог эксперт.

Илья Круглей