Надолго ли вернулась ливийская нефть?

Возвращение ливийской нефти на фоне опасений по второй волне заражения COVID-19 в ряде стран привело к падению цен на углеводороды. Добыча и экспорт нефти из Ливии быстро восстанавливаются на фоне «хрупкого» прогресса в урегулировании конфликта. Однако такая ситуация не только и не столько вносит вклад в сохранение низких цен, а скорее становится дополнительным фактором волатильности на рынке.

Ливийская нефтяная головоломка

Во второй половине сентября ливийская Национальная нефтяная корпорация (National Oil Corporation, NOC) отменила режим форс-мажора и заявила о возвращении ливийской нефти на мировые рынки. В течение года предпринимались попытки возобновить экспорт нефти, однако политические разногласия и боевые действия не позволяли установить стабильность. Несмотря на заявления руководства NOC в лице Мустафы Саналлы о недопустимости политизации нефтяного сектора Ливии, сторонам ливийского конфликта понадобилось около восьми месяцев для достижения соглашения. За этот период, по подсчетам NOC, Ливия потеряла $9,8 млрд. По разным данным, объявленное в сентябре восстановление работы нефтяных терминалов позволило Ливии выйти на уровень 240-300 тысяч б/с.

В перспективе ожидается, что Ливия сможет приблизиться к прошлогодним показателям в объеме 1,3 млн б/с.

Такие объемы на рынке приведут к переизбытку нефти, в то время как страны ОПЕК+ и так тяжело справляются с выполнением обязательств по сокращению добычи.

Напомним, что ключевые конфликтующие силы в Ливии с одной стороны представлены правительством национального согласия (ПНС) в Триполи, с другой — базирующейся на востоке страны Ливийский национальной армией (ЛНА) и заседающим в Тобруке парламентом. Нефтедобыча и экспорт возобновились после установленной в январе 2020 г. по решению командующего ЛНА Халифы Хафтара многомесячной блокады нефтяной инфраструктуры. Тогда Х. Хафтар объявил о необходимости остановить нецелевое использование средств, которые достаются контролирующим столицу вооруженным группировкам. Кроме того, он заявил о несправедливом распределении нефтяных доходов, учитывая, что основные месторождения находятся именно на востоке Ливии.

Внутриполитическая нестабильность

Распределение доходов от нефти остается основной проблемой для ливийских политических сил. До начала 2020 г. в целом ливийцам удавалось не допустить прекращения работы нефтяного сектора страны. Это объяснялось тем, что поступления от экспорта нефти наполняли казну и распределялись между конфликтующими сторонами на их расходы и поддержание функционирования социальной сферы. Однако дисбаланс в получении средств от Центрального банка и мог послужить одной из причин, по которой ЛНА Х. Хафтара в январе заблокировала деятельность NOC. Этому предшествовала активная поддержка Турцией ПНС и, как считается, перевод больших денежных средств из государственного бюджета связанным с ними вооруженным группировкам. В сентябре 2020 г. официальный представитель ЛНА Ахмад аль-Мисмари аргументировал необходимость возобновления поставок нефти за рубеж поддержанием экономики и повышением уровня жизни населения. Тем не менее, ЛНА продолжает настаивать на недопущении дисбаланса в распределении доходов от реализации нефти на рынке, внешнем аудите ливийского ЦБ и возбуждении уголовных и коррупционных дел.

Ключевым переговорщиком по вопросу возобновления добычи и экспорта нефти со стороны ПНС в Триполи называют вице-премьера Ахмада Майтыга. Его роль особенно усилилась после объявления об отставке главы Президентского совета Ливии Фаиза Сарраджа. Ф. Саррадж остается исполняющим обязанности председателя Президентского совета до формирования нового правительства. Это не мешает ему проводить встречи, как, например, с президентом Турции Реджепом Эрдоганом 4 октября 2020 г. Напомним, что именно при Ф. Саррадже с Турцией было подписано два договора по безопасности и разграничении морских границ в Восточном Средиземноморье в конце 2019 г. Эти договоры не были признаны соседними государствами и Евросоюзом.

У самой Турции достаточно разветвленные связи и влияние на ситуацию на Западе Ливии.

Среди представителей силового блока Триполи особенно выделяется министр внутренних дел Фатхи Башага, которого называют главным проводником турецкой политики в Ливии.

В результате сентябрьских межливийских переговоров стороны договорились о создании технической комиссии во главе А. Майтыгом, которая займется реализацией договоренностей, распределением доходов от нефти, объединением бюджетов Запада и Востока и др. Такой компромисс устроил не всех. Отдельные группы внутри ПНС, как и лидеры части вооруженных группировок Запада страны раскритиковали данный план, а также лично А. Майтыга. Это оказывает влияние на нестабильность внутриполитической обстановки и может снова поставить договоренности под угрозу срыва.

Внешний фактор и перспективы политического процесса

Стоит упомянуть еще об одном факторе, повлиявшем, как считается, на достижение ливийцами компромисса по восстановлению экспорта. Речь идет о роли внешних игроков. Так, ливийские локальные СМИ сообщили, что сделка между Х. Хафтаром и А. Майтыгом была достигнута в Москве. Однако есть и другое мнение — не обязательно нивелирующее значение в этом процессе России, — согласно которому заслуга выхода ливийской нефти на рынок принадлежит американским дипломатам.

Вашингтон преследует цель объявить об очередном внешнеполитическом успехе администрации Дональда Трампа до ноябрьских выборов.

По этой версии американцы продвигают свои решения как сами, так и через ООН, где основной фигурой стала также американка, спецпредставитель генерального секретаря ООН по Ливии Стефани Уильямс. В этом плане американцы использовали как дипломатические, так и более существенные формы принуждения сторон к согласию. Одними из инструментов в американском арсенале стали санкции.

Как сообщал ряд изданий, США пригрозили Х. Хафтару санкциями с целью заставить его разблокировать нефтяную инфраструктуру Ливии. Если все действительно так, то такой подход не мог не подействовать. Считается, что Х. Хафтар обладает собственностью в Вирджинии и американским гражданством, поскольку он, находясь в оппозиции М. Каддафи, проживал в США с конца 1980-х гг. Такой американский «бэкграунд» делает Х. Хафтара крайне уязвимым перед санкциями. Отдельно стоит отметить, что «санкционный кнут» соседствует с «санкционным пряником», который, например, уже применяет ЕС. Так, 2 октября Брюссель исключил из санкционного списка спикера ливийского парламента в Тобруке Агилу Салеха Ису. По мнению европейцев, видящих в А. Салехе важную фигуру для межливийских переговоров, этот шаг позволит лучше защитить европейские интересы и содействовать политическому процессу.

Сам ливийский политический процесс кажется перегруженным и размытым между множественными форматами. В начале года состоялись встречи в Москве и Берлине, в сентябре ряд мероприятий по ливийскому урегулированию прошли в египетской Хургаде и марокканской Бузнике, а следующая конференция ожидается в Женеве. Действительно, каждая встреча использует успехи предыдущей, есть некий накопительный потенциал. Кроме того, часть ливийских политических сил рассчитывает на то, что активная политика и вмешательство США, как и их давление на обе ливийские стороны, позволит перейти от экономических к политическим прорывам. Однако в плане политического урегулирования сохраняется множественность рисков.

Основные риски связаны с фракционностью и расколами внутри обоих выделяемых лагерей, как на Западе, так и на Востоке. Вице-премьер ПНС А. Майтыг был раскритикован отдельными военными командирами Запада. Свое слово еще может сказать министр внутренних дел ПНС Ф. Башага. Отдельное влияние сохраняет Ф. Сарадж, только что завершивший визит в Турцию. Помня об этом, стоит учитывать и никуда не девшуюся региональную конкуренцию. Поддерживающие Триполи Турция и Катар находятся в конфронтации с союзными Х. Хафтару Египтом и ОАЭ. Установление отношений между ОАЭ и Израилем создает новые угрозы турецким планам.

Несмотря на то, что сам Х. Хафтар стал считаться «сыгранной фигурой» после провала наступления на Триполи, он пытается вернуться в игру.

Политические риски создают негативный фон для развития экономики страны и угрожают ливийскому экспорту нефти. В случае, если США после ноябрьских выборов потеряют интерес к Ливии, то урегулирование вновь может оказаться быть предоставленным самому себе. В этих условиях Ливия снова окажется площадкой регионального противостояния. На локальном уровне справедливое распределение доходов сохраняется под вопросом ввиду возможности подрыва этого процесса, например, со стороны несогласных в Триполи. Для последних получение нефтяных доходов Востоком — вклад в наступление Х. Хафтара на Триполи. Они могут со временем не допустить получения Востоком своей доли, что приведет к очередной эскалации и, как следствие, очередного блокирования нефтяной инфраструктуры.

Нефть может быть объединяющим для Ливии фактором, однако политическое урегулирование требует дополнительных усилий ливийцев и понимания на уровне региональных и глобальных сил. В условиях не восстановившегося спроса на нефть, COVID-19 и проблем у ОПЕК+ с установлением баланса на рынке, хрупкость ливийских договоренностей и нестабильность поставок станет дополнительным фактором волатильности на мировом рынке.

Руслан Мамедов, Российский совет по международным делам