Налог на скважину снизит стимул разрабатывать новые месторождения

Заместитель министра финансов Илья Трунин в январе 2019 г. поделился грядущими изменениями в гражданское законодательство, касающимися признания всех без исключения добывающих скважин объектами недвижимого имущества. В частности, Трунин пояснил: «Минэкономразвития предлагает законодательно закрепить, что все добывающие скважины независимо от того, когда они поставлены на учет и как оформлены, являются объектами недвижимого имущества и в соответствии с Налоговым кодексом должны быть включены в налоговую базу».

Текст законопроекта, о котором заявил замминистра финансов, еще не опубликован. В этой связи нет окончательного понимания, что конкретно планируется обложить налогом — непосредственно скважины или оборудование, которым добывают нефть, и всю инфраструктуру, которая задействована при разработке нефтяных месторождений. Впрочем, этот недостаток информации не мешает предположить, что дополнительный налог негативно отразится на нефтегазовой отрасли.

«В силу непростой ситуации в стране правительство старается максимально пополнять резервы для противостояния внешним геополитическим факторам, а также ускорить темпы развития экономики. Налог на нефтегазовые скважины ляжет дополнительной нагрузкой на плечи нефтяников. При этом возрастет себестоимость добываемой нефти и газа», — комментирует Гайдар Гасанов, эксперт «Международного финансового центра».

По мнению Гасанова, такая позиция вступает в противоречие с существующей налоговой нагрузкой НДПИ.

Необходимо понимать, что пополнение бюджета зависит не от объемов добычи нефти, а от экономических показателей месторождений. При введении налога на нефтяные скважины правительству следует учесть, что снизится стимул в развитии и поиске новых месторождений. Вред также может быть нанесен обнаружению нетрадиционных месторождений.

«Но самое важное, что налог будет взиматься, невзирая на то, рентабельна скважина или нет, а потому он негативно отразится на всей отрасли», — убежден эксперт.

Денис Лисицын, ведущий экономист компании «ФинИст», отмечает, что нефтяная скважина нефтяной скважине рознь.

Это может быть просто насосное оборудование, качающее нефть, а может быть нефтяная платформа размером с 20 баскетбольных полей и определенной инфраструктурой, обеспечивающей быт нефтяников, работающих вахтовым методом.

Если рассматривать только скважины, то среди них есть законсервированные и брошенные, которые больше никогда не будут использоваться. Есть также разведывательные скважины, но все они находятся на балансе разных нефтяных компаний. Есть еще газовые скважины, что будет с ними — тоже неясно. Пока непонятно, какая ставка налога будет применена и как будет осуществляться оценка.

«Нефтяные компании уже платят налог на добычу полезных ископаемых и платежи за пользование недрами. Поэтому, конечно, дополнительный налог будет включен в себестоимость добычи и это отразится на конечном потребителе», — убежден Лисицын.

Как отмечает Тамара Сафонова, доцент кафедры международной коммерции Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС, нефтяная отрасль России находится под устойчивым налоговым давлением. Оно включает как гибкое налогообложение в соответствии с конъюнктурой нефтяных цен, так и фиксированные налоги, что в конечном счете формирует статус отрасли как бюджетообразующей.

«Усиление налогового давления может оказать негативное влияние на инвестиции в нефтедобычу. Прогноз дальнейшего роста и поддержки уровня нефтедобычи в России напрямую зависит от инвестиционной активности как в части разработки труднодоступных месторождений, так и увеличения КИН действующих месторождений», — говорит Сафонова.

По мнению Павла Зюкова, старшего партнера, руководителя налоговой практики юридической компании Coleman Legal Services, указанные изменения назрели в связи с тем, что с 2019 г. движимое имущество перестало быть объектом налогообложения по налогу на имущество организаций. При этом некоторые нефтяные компании до сих пор учитывают нефтяные скважины как движимое имущество, поскольку прямое указание об отнесении нефтяных скважин к недвижимому имуществу в законодательстве отсутствует.

Между тем, отмечает эксперт, по мнению законодателей, нефтяные скважины тесно связаны с землей и не могут быть перенесены без существенного для них ущерба, в силу чего подпадают под понятие недвижимого имущества, закрепленное в п. 1 ст. 130 Гражданского кодекса РФ.

Зюков считает, что законопроект вряд ли затронет в большей степени мелкие и средние нефтяные компании, которые в целях оптимизации учитывают нефтяные скважины в качестве оборудования. Он также не затронет и крупнейшие нефтяные компании, поскольку они в большинстве своем учитывают нефтяные скважины в качестве недвижимого имущества.

«Тем не менее признание нефтяных скважин в качестве недвижимого имущества может повлечь риски такой квалификации иного технологичного оборудования, используемого для добычи нефти.

При этом налоговые органы в качестве обоснования для его отнесения к недвижимому имуществу будут ссылаться по аналогии на нефтяные скважины»,

— полагает Зюков.

В целом, отмечает эксперт, факт исключения движимого имущества из объектов налогообложения по налогу на имущество организаций породит немало споров по переквалификации того или иного имущества, учитываемого налогоплательщиками в качестве движимого, в недвижимое. В свою очередь, государство, безусловно, рассчитывает получить немалое пополнение бюджетных средств за счет введения названного налога.

По состоянию на начало 2018 г. эксплуатационный фонд нефтедобывающих скважин в России составил 175 тыс. единиц. По другим оценкам, всего в России насчитывается около 250 тыс. нефтяных скважин — в период приватизации скважины передавались частным компаниям без должного учета.

Мария Ромашкина