Газовый рынок взывает к невидимой руке

Падение цен на газ, способное приобрести обвальный характер уже в ближайшие месяцы, вновь поднимает вопрос о выработке механизмов регулирования этого рынка в глобальном масштабе. Идея создания «газового ОПЕК» давно витает в воздухе, но существующий уже много лет Форум стран-экспортеров газа так и не стал международным институтом, способным влиять на цены — в силу иной структуры предложения в сравнении с рынком нефти картельное регулирование на рынке газа по мнению экспертов выглядит малореалистичным. Поэтому производителям газа пока остается полагаться на ту самую невидимую руку рынка, которая рано или поздно расставит все по своим местам. Для России это далеко не худший сценарий — ее запас прочности на мировом газовом рынке существенно выше, чем у многих «новых звезд».

Идеальный шторм на пороге

Согласно практически единодушному прогнозу аналитиков, наступивший год будет для производителей газа еще более сложным, чем предыдущий. Наибольшие риски, связанные с продолжающимся падением цен на газ, будут сосредоточены в сегменте СПГ. Как отмечается в первом в 2020 году ежеквартальном газовом обозрении Оксфордского института энергетических исследований (OIES), уже к середине года маржа производителей СПГ может упасть почти до нулевой отметки, хотя в начале 2019 года она приближалась к 4 долларам на миллион британских тепловых единиц (БТЕ), а еще годом ранее держалась в районе 6 долларов на миллион БТЕ.

Нижняя точка цен на СПГ на европейских хабах может быть достигнута в третьем квартале, предполагают аналитики OIES, особенно если газовые хранилища в Европе будут заполняться быстрее, чем в 2019 году.

«Учитывая то, что Европа выступает в качестве „рынка последнего прибежища“ для мировых поставок СПГ, это может оказаться серьезным вызовом для СПГ-экспортеров», — говорится также в оксфордском обзоре.

В октябре прошлого года один из наиболее авторитетных экспертов OIES Майк Фуллвуд в обзоре под заголовком «Сможем ли мы увидеть в Европе газ за 2 доллара [за миллион БТЕ]?» смоделировал сценарий идеального шторма на европейском газовом рынке, который, похоже, начинает сбываться. Как минимум два из пяти названных в этом документе факторов, способствующих чрезмерному избытку газа, уже в наличии — нынешняя зима, как и обещали синоптики, оказалась теплой, а договор по транзиту газа через Украину Россия все-таки подписала.

Сейчас, если следовать логике прогноза Фуллвуда, европейский газовый рынок находится в первой стадии идеального шторма, а вторая может начаться летом: «В начале летнего периода слабый спрос в Азии и в других регионах будет способствовать все большим поставкам СПГ на балансирующий европейский рынок, в результате чего хранилища станут заполняться быстрее. К концу июня они уже могут быть полны по мере того, как на рынок поступает все больше и больше СПГ, которому некуда идти. При таких обстоятельствах цены будут демонстрировать тенденцию к резкому падению — с большой вероятностью они будут двигаться в зону 2 доллара за миллион БТЕ». По прогнозу британских аналитиков, дальше маржинальность СПГ и цены на него будут восстанавливаться, но для начала рынку все же нужно пережить 2020 год.

Решительный, но не окончательный развод

С точки зрения экономической теории, мировой рынок газа движется в направлении к совершенной конкуренции. Количество стран, заявивших о реализации новых СПГ-проектов, уже исчисляется десятками, и наращивание предложения оказывает понижающее давление на цены — все как в классических учебниках по экономиксу. В результате динамика цен на газ вошла в явную противофазу с ценами на нефть, которые благодаря сделке ОПЕК+ последний год уверенно держались в районе $70 за баррель, что ставит под большой вопрос дальнейшие перспективы традиционного формирования цен на газ с привязкой к нефтяным котировкам.

Главным мировым лоббистом такого принципа ценообразования на сегодняшний день выступает основанный еще в 2008 году Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ), в котором участвуют государства, контролирующие порядка 42% мировой газодобычи. В значительной степени его состав совпадает с составом ОПЕК, хотя если в ОПЕК первым номером выступает Саудовская Аравия, то ключевыми участниками ФСЭГ являются Катар и Россия, председательствующая в этой ассоциации с 2018 года, когда ее генеральным секретарем стал заместитель министра энергетики РФ Юрий Сентюрин.

В декларации по итогам пятого саммита ФСЭГ, прошедшего в ноябре прошлого года в Малабо (Экваториальная Гвинея), было сказано, что участники организации намерены «поддерживать принципиальную роль долгосрочных газовых контрактов, а равно и ценообразование на газ, основанное на индексировании цен на нефть/нефтепродукты, для обеспечения стабильных инвестиций в разработку газовых ресурсов».

Однако давно обсуждаемая идея превращения ФСЭГ в некий аналог ОПЕК на мировом газовом рынке в прошлом году вновь не воплотилась в реальность. «Мы не обсуждаем вопрос превращения Форума стран — экспортеров газа в картель. У нас эта площадка для обсуждения ситуации на рынке и обмена опытом, технологиями», — заявил глава Минэнерго РФ Александр Новак незадолго до саммита в Малабо.

«На фоне тех огромных проблем, с которыми столкнулся ОПЕК, вынужденный обращаться за помощью России для участия в формате ОПЕК+, задача сформировать аналогичные механизмы в газовой сфере выглядит исключительно сложной, — комментирует ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. — Мировые производители газа отличаются друг от друга существенно больше, чем производители нефти, участвующие в ОПЕК.

Значительная часть мирового производства газа сконцентрирована на Западе или тяготеет к Западу, и это существенно осложняет возможности картелирования: такие страны как США, Австралия, Норвегия вряд ли на это пойдут.

Те же американцы точно ни с кем договариваться не будут, в том числе и потому, что нефтегазовые компании в США частные и никакого ограничения добычи исходя из нерыночных соображений они делать не будут. На данный момент на мировом рынке газа сложился очень большой профицит, но сокращать объемы добычи не хочет никто».

Если ценообразование на газ будет ориентировано на формулы, включающие индексацию нефтяных цен, то регулирование баланса производства газа может не оказать существенного влияния на конечную стоимость газа, считает Тамара Сафонова, доцент кафедры международной коммерции Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС. К тому же, напоминает она, в последнее время цены на нефть больше реагируют не на сбалансированность рынка в части спроса и предложения, а на более скандальные, стрессовые для участников рынка информационные поводы.

Но и утверждать, что цена на газ окончательно отвязалась от цены на нефть, явно преждевременно, несмотря на различные околоконспирологические теории о том, что именно в этом и состоит цель злокозненных американцев, добавляет Юшков. С одной стороны, ценообразование на газовом рынке действительно постоянно усложняется, и эта тенденция будет укрепляться — например, недавно были заключены контракты на поставку австралийского СПГ в Японию с привязкой к цене угля. Американские формулы ценообразования на СПГ тоже очень сложны — вплоть до распределения ценовых рисков по всей цепочке поставок. С другой стороны, нефтяная привязка, хотя она теперь и не является единственной моделью ценообразования, по-прежнему актуальна для газовых контрактов — ее использует не только «Газпром», но и тот же Катар в своих последних по времени СПГ-контрактах.

Более того, подчеркивает Юшков, привязка цены на газ только к спотовым площадкам уже продемонстрировала свою обратную сторону. После того как по такому пути пошла Норвегия, оказалось, что из-за постоянных колебаний цен она не может принимать инвестиционные решения по новым газовым проектам в Баренцевом море. В результате добыча газа в Северном море начинает снижаться, а восполнить ее фактически нечем.

Баланс между двумя механизмами ценообразования в последние годы претерпевает изменения, отмечает главный аналитик Промсвязьбанка Екатерина Крылова. На рынке трубопроводного газа, по ее словам, в последние годы складывается тенденция к доминированию ценообразования как раз по конкурентному механизму («газ-газ»), тогда как на рынке СПГ дело обстоит наоборот — доминирует ценообразование через привязку к ценам на нефть: за последние 15 лет доля поставок по конкурентному механизму на рынке трубопроводного газа выросла с 25% до 60%, а на рынке СПГ в целом держится стабильно на уровне 70-80%. Иными словами, оформлять окончательный развод между нефтью и газом явно преждевременно.

Естественный отбор

В ситуации, когда регулирование рынка с помощью картельных механизмов выглядит не слишком осуществимым, остается надеяться на то, что в соответствии с классическими законами спроса и предложения цена на газ достигнет некоего равновесного уровня, ниже которого вход на этот рынок потеряет экономический смысл.

Основная задача производителей газа — сокращать предложение: если не силами создания альтернативы ОПЕК, то за счет отсрочки ввода новых мощностей, того же СПГ.

Так считает Екатерина Крылова, предполагая, что нижняя точка ценового спада находится на уровне $100-115 за тысячу кубометров газа (спотовая цена Центральноевропейского хаба TTF). Тем не менее, по словам эксперта можно рассчитывать на рост потребления газа в Европе за счет падения добычи на крупнейшем Гронингенском месторождении в Голландии (к тому же на 2023 год запланировано его закрытие) и сворачивания угольной генерации в Германии. Кроме того, низкие цены на газ стимулируют наращивать его потребление в секторе электроэнергетики.

«Низкие цены на газ способствуют росту его потребления — газ активно вытесняет уголь, становясь более выгодным, — добавляет Игорь Юшков. — Рост спроса на дешевый газ должен сглаживать избыток предложения, а тот СПГ, который давил на цены на европейском рынке, может переместиться на рынки Азии и Южной Америки. Европа получила избыток предложения СПГ в 2019 году из-за низких цен в Азии, и если теперь европейские цены станут ниже, чем в Азии, то будет запущен обратный процесс — Азия станет более привлекательна даже для американских поставщиков».

Дополнительным фактором давления на цены является запуск все новых СПГ-проектов.

Как отмечается в недавнем обзоре OIES, помимо тех проектов, по которым были приняты решения в 2019 году, имеется по меньшей мере три проекта с вероятным принятием решений в первой половине 2020 года, включая перспективы новых газовых блоков в Катаре в общем объеме 48 млн тонн СПГ в год. На подходе также Rovuma LNG — совместный проект Exxon/ENI в Мозамбике — и небольшой канадский проект Woodfibre, которые совместно добавят еще 17 млн тонн. К принятию инвестиционных решений также может приблизиться ряд проектов в США — Tellurian, Next Decade, Venture Global (Plaquemines) и Texas LNG, если по ним удастся прийти к соглашениям о будущих закупках СПГ. Также обсуждается возможное расширение таких недавно стартовавших американских проектов как Cameron и Freeport. Кроме того, возможные новые СПГ-проекты рассматриваются в России, Папуа Новой Гвинее, Мозамбике, Сенегале/Мавритании и Австралии.

К концу 2019 года общий экспортный потенциал СПГ-проектов достиг примерно 520 млн тонн, а к 2027 году он увеличится до 700 млн тонн — и это только по тем проектам, по которым уже приняты инвестиционные решения, отмечает в своем январском комментарии Майк Фуллвуд. Если же к ним добавить упомянутые выше проекты Катара, Rovuma и Woodfibre, то в перспективе семи лет мощности по экспорту СПГ увеличатся до 785 млн тонн, то есть в полтора раза к уровню конца 2019 года, когда объем неиспользуемых мощностей составил 30 млн тонн. И если инвестиционные решения по проектам 2020 года будут приняты, то перспективы увеличения избытка СПГ на рынке к середине десятилетия очень реальны, предупреждает оксфордский аналитик. «Другим потенциальными проектам может быть сложно найти свое место на рынке. Поэтому 2020 год на некоторое время может задать обратный отсчет для принятия инвестиционных решений», — резюмирует Фуллвуд.

Еще есть куда падать

Если цены на газ действительно упадут до $100 за тысячу кубометров, как прогнозирует ряд аналитиков, есть риск, что ввод новых заводов по производству СПГ (прежде всего в США) будет заморожен, отмечает Игорь Юшков. Хотя остановка уже действующих американских производств, по его мнению, возможна только в одном случае — если операционные расходы на сжижение газа и его доставку будут выше, чем доходы компаний, а до этого уровня цены рынок пока не дошел.

«Чтобы проекты по сжижению — в основном это касается США, которые продают мощности, — только остановились, потребуется несколько месяцев стабильно низких цен. С учетом все-таки большого влияния климата и прогноза по оживлению спроса в Европе в текущем году мы такой вариант как базовый не рассматриваем», — добавляет Екатерина Крылова.

Ведущий аналитик инвестиционной компании QBF Олег Богданов считает, что даже январское падение цен на газ примерно на 10% не стоит рассматривать как повод для беспокойства лидеров отрасли и более интенсивных действий по созданию «газового ОПЕК».

«Вполне вероятна версия сознательной игры на понижение для того, чтобы выбить конкурентов, которые в большом количестве появились на мировом рынке в последние десять лет.

В конце января на конференции в Вене по газу представители Катара и Франции заявили, что текущая ценовая динамика для них комфортна и они обеспечат весь спрос, который есть у клиентов. Так что для многих традиционных производителей текущие цены вполне приемлемы, а вот в США ситуация другая. Нельзя забывать, что для американских сланцевых компаний ближайшие три года будут очень сложными с точки зрения рефинансирования долгов, а падение цен на газ может уменьшить желание банков предоставлять им кредиты».

Очевидно, для России как мирового лидера в экспорте газа такая конъюнктура рынка, скорее благоприятна. С того же европейского рынка Россия точно не уйдет первой — самые большие риски в данном случае у СПГ, считает Юшков. Поэтому и вступать в некий «газовый ОПЕК» для России, по его мнению, на данный момент точно нет смысла: «Можно вспомнить, как Саудовская Аравия в 2015 году, когда упали цены на нефть, ставила вопрос следующим образом: почему мы должны сокращать добычу, если есть более неэффективные производители нефти, которые и должны уходить с рынка? Тем не менее, саудиты поменяли свою точку зрения и пошли на сделку ОПЕК+. Для России же доходы от газового экспорта не столь принципиальны для бюджета, как доходы от экспорта нефти, так что аргументы в пользу участия в „газовом ОПЕК“ не столь сильны, как в случае сделки ОПЕК+. Поэтому Форум стран-экспортеров газа будет по-прежнему существовать в качестве площадки для диалога. Чтобы она стала чем-то большим, мировой рынок газа должен быть гораздо более концентрированным».

Николай Проценко