Очень наглядная «цифра»

Российская нефтегазовая промышленность накопила эффективный опыт цифровизации производственных и управленческих процессов, на который должны обратить внимание разработчики госпрограмм цифровой экономики, убеждены представители отрасли и ИТ-компаний. Принципиально важно, что нефтяники и газовики начали заниматься цифровизацией задолго до того, как ей «заболели» чиновники, а полученные результаты могут служить ориентиром другим отраслям.

Одним из главных пунктов критики национальной программы «Цифровая экономика», на реализацию которой планируется потратить 1,8 трлн руб. (такую сумму в конце 2018 г. назвал премьер-министр Дмитрий Медведев), стала явно недостаточная представленность в ней реального сектора экономики. Основная часть программы посвящена цифровизации госуправления, новым форматам предоставления госуслуг, а также формированию среды развития высокотехнологичных компаний, что едва ли можно назвать собственно экономикой. Вопрос, какими должны быть приоритеты цифровизации реального сектора, в первую очередь промышленности, во многом остался открытым – возможно, потому, что авторы программы сочли их делом конкретных предприятий.

Такой подход отчасти напомнил предыдущий замах на национальную идею в области экономической политики – пресловутое импортозамещение. Оно было объявлено государственным приоритетом в момент обострения отношений с Западом в 2013-2014 гг., хотя сотни (если не тысячи) компаний и без этого на протяжении многих лет вполне успешно решали соответствующие задачи.

Тема цифровой экономики вошла в моду после того, как ее в конце 2016 г. назвал в числе национальных приоритетов президент Владимир Путин в тексте послания Федеральному собранию.

На волне пиар-накачки темы вновь сложилось ощущение, что цифровизация для российских компаний – это «образ будущего», хотя для многих отраслей ее внедрение давно стало вопросом конкурентоспособности.

Хорошим образцом прикладного измерения цифровой экономики по-русски может служить нефтегазовая промышленность, на протяжении всей своей истории существующая в поле глобальной конкуренции. Об этом говорит большинство из полутора десятков экспертов, откликнувшихся на предложение «НиК» поучаствовать в дискуссии о достижениях и перспективах цифровизации в отечественном ТЭК.

Поставщики лучших практик

«Без цифровизации невозможно представить работу ни одной современной нефтяной компании, в которой постоянно принимаются ответственные решения на основе актуальной информации; цена ошибки может быть очень высока. Нефтяные и газовые компании всегда нацелены на внедрение современных ИТ-решений, которые быстро окупаются за счет снижения издержек, хотя зачастую цифровизация выполняется для устаревшего технологического оборудования и неоптимизированных бизнес-процессов», – констатирует Михаил Якушевич, бизнес-партнер по решениям в области ТЭК компании Orange Business Services Россия и СНГ.

В качестве конкретных примеров он приводит ежедневные практики российских нефтяников: «Огромные массивы геолого-геофизической и промысловой информации передаются с самых удаленных месторождений в центры обработки данных, диспетчерские службы и головные офисы компаний, выполняется удаленный мониторинг бурения скважин, в реальном времени проводятся расчеты и корректировка режимов работы скважинного и наземного оборудования. Ведется постоянный информационный обмен между добывающими, транспортными, перерабатывающими и сбытовыми подразделениями ВИНК.

Цифровые двойники, о которых в последнее время часто говорят, уже несколько десятков лет используются нефтяниками в виде геологических и гидродинамических моделей, моделей трубопроводов и т. п.».

Нефтегазовый сектор – один из наиболее финансово обеспеченных в российской экономике, поэтому развитие технологий, включая цифровые, здесь происходит быстрее, чем в большинстве других отраслей, отмечает Дмитрий Санатов, заместитель директора ЦСР Северо-Запад. Именно поэтому нефтегаз фактически не стал направлением господдержки в рамках планов по развитию «цифровой экономики». Однако, добавляет эксперт, разработчикам госпрограмм следует уделять внимание нефтегазовой отрасли, привлекая ее как поставщика лучших практик, внедренных и отработанных технологий, а также как системообразующей отрасли, цифровые платформы которой охватывают много отраслей экономики страны.

Среди ведущих нефтегазовых компаний, успешно осваивающих «цифру», Санатов называет ЛУКОЙЛ и «Роснефть», которые реализуют интересные проекты в области цифровых двойников и индустриального интернета, привлекая как российских (например, платформа Tarantool Mail.ru), так и иностранных (платформа Predix GE) вендоров. Быстрее всех, по оценке эксперта, движется «Газпром нефть»: «Заслуга компании в том, что она за довольно короткие сроки вышла на реализацию проектов, значимых не только для нефтегазовой отрасли.

Внедренные компанией решения – не только технологическая модернизация, но и, можно сказать, изменение бизнес-модели в отдельных направлениях деятельности.

Компания больше года демонстрирует рынку успешную работу единого центра управления данными, в котором сводятся все источники данных о месторождении, а специалисты разных направлений могут эффективно согласовывать возникающие по ходу эксплуатации производственные вопросы. Такие проекты я видел 8-9 лет назад у ABB для Statoil Hydro, и очень приятно видеть их у наших компаний на таком же высоком уровне, как у иностранных».

Ведущие компании отрасли занимались процессами цифровизации до появления соответствующей госпрограммы, соглашается Михаил Лапин, руководитель проектного департамента Bell Integrator. Так, «Газпром» создает ЕИП (Единое информационное пространство) и Корпоративное хранилище данных (ЦОД), «Газпром нефть» реализует проекты на основе технологии блокчейн (завершены проекты контроля заправки самолетов в аэропортах и логистики материально-технических ресурсов). «Роснефть» имеет в портфеле программы «Цифровая скважина», «Цифровая АЗС», «Цифровой завод».

По словам директора по цифровым технологиям СИБУРа Алексея Агапкина, развитие цифровой химии в компании включает три технологических направления и три вида цифровых продуктов. Это продвинутая аналитика, решения для оптимизации процессов с помощью мобильных приложений, например ТОиР, и решения в области «индустрии 4.0» – технологии IoT (интернет вещей), AR (дополненная реальность).

«Предиктивное обслуживание оборудования увеличивает производительность, повышает надежность объектов: в Тобольске на производстве полипропилена точность предсказания такой модели составляет 85%, – конкретизирует Агапкин. – Система визуализации зависимости экономики производства от технологического режима «Эконс» мотивирует вести режим максимально эффективно. В первый год работы с системой «СИБУР Кстово» получил эффект в размере 194 млн руб. Благодаря цифровизации процессов отказываемся от рутинной работы с бумажными документами: обязательные для работ на объектах повышенной опасности наряды-допуски теперь формируются в веб-приложении, обходы и ремонты оборудования благодаря приложению стали «мобильными». Разрабатываем собственную платформу для дополненной реальности.

Иногда для ремонта сложного оборудования необходимо привлекать консультантов, в том числе из других стран. Чтобы привезти эксперта на площадку, нужно около трех дней, а AR-консультацию можно получить в течение нескольких часов (с учетом необходимых согласований). Промышленный интернет вещей – установили сотни датчиков на трубах теплофикационной воды на установке пиролиза «ЗапСибНефтехима», заменив регулярные обходы оборудования и «ручные» операции».

Уровень цифровизации российских нефтегазовых компаний достаточно высок: процесс оцифровки данных начался в отрасли 10-15 лет назад, первые «умные месторождения» также созданы довольно давно, добавляет генеральный директор компании DIS Group Павел Лихницкий. В нефтегазовом секторе инициативы руководства страны не только мотивируют инициативы на местах, но и во многом базируются, опираются на них; цифровая трансформация в отрасли набирает обороты. Многие компании предпринимают шаги по созданию цифровых двойников месторождений («Роснефть», «Газпром нефть»), ведут пилотные проекты по использованию «цифрового зрения» дронов, динамического 3D-моделирования активов («Роснефть») и т. д.

Давно и активно идет цифровизация в блоке розничных продаж нефтепродуктов, говорит Артем Скворцов, основатель сервиса Benzuber. Самый характерный пример – перевод розничными сетями традиционных АЗС в автоматические. Цифровизация в данном случае дает прямую экономию на операционных затратах АЗС, а клиентам гарантировано отсутствие эмоциональных выпадов со стороны персонала заправок. Следующим шагом стала разработка мобильных приложений наподобие Benzuber или АЗС.GO «Газпром нефти», дающих возможность оплаты топлива через смартфон.

«Такие приложения, кроме автоматизации оплаты и отпуска топлива, позволяют более персонализированно относиться к клиенту, делать ему целевые предложения, в том числе и по сопутствующим товарам, более гибко проявлять заботу о нем, а не закидывать широковещательными маркетинговыми предложениями»,

– отмечает Скворцов.

Новый вектор импортозамещения

О существенных результатах в области цифровизации свидетельствует и большое количество российских разработок цифровых решений для нефтегазовой отрасли, решающих заодно и задачи технологического импортозамещения, наиболее сложные в рамках этой доктрины. В последнее время они носят все более системный характер. Один из характерных примеров – создание Центра проектирования и сопровождения бурения ИСК «ПетроИнжиниринг», осуществляющего дистанционный дополнительный контроль проводки ствола скважины.

«При бурении горизонтально-направленных скважин в условиях аномальных значений давления и температур существенно повышается риск нештатных ситуаций. Ключевую роль приобретают цифровые системы удаленного мониторинга, потребность в которых еще 10 лет назад была невелика», – отмечает генеральный директор ИСК «ПетроИнжиниринг» Александр Герасименко. Недавно с помощью нового центра удалось предотвратить крупную аварию на месторождении. После того как система мониторинга зафиксировала рост показателей давления и веса буровой колонны из-за зашламования ствола скважины, информация была передана на объект заказчику, что позволило принять оперативные меры.

«Мониторинг ЧС – это только первый шаг на пути использования цифровых систем. В ближайшем времени речь будет идти о комплексном контроле всех параметров процесса бурения, построении новых технологических моделей на основе анализа больших данных, использовании машинного обучения для повышения эффективности разработки сложных объектов и т. д.»,

– говорит Герасименко.

Перспективы дальнейшей интеграции отрасли в «цифровую экономику» он связывает с объективными причинами. Ресурсная база, активно использовавшаяся в последние 7-10 лет, устарела, экономически невыгодна и требует замены, а процессы бурения скважин с каждым годом становятся все более технологически сложными и дорогими. Недавно научно-исследовательским и испытательным центром «Недра-тест» при содействии РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина и «ИСК «ПетроИнжиниринг» разработан новый софт для реализации проектов бурения сложных скважин. По словам Герасименко, программа MarCS Engineer, аналоги которой до недавнего времени были только у иностранных нефтесервисных компаний, анализирует параметры бурового раствора, тем самым позволяя минимизировать загрязнение нефтяного пласта во время бурения и снизить риск аварии. В 2018 г. с помощью MarCS Engineer в Самарской области пробурена скважина с аномально низким пластовым давлением, в ЯНАО построены более 10 скважин с протяженностью хвостовика более 1000 м, в ХМАО пробурены скважины с интервалом горизонтального участка более 2000 м.

Есть ряд образцов использования технологий Big Data отечественной разработки.

Игорь Зельдец, директор по работе с корпоративными клиентами системного интегратора «КРОК», говорит, что только в последние годы многие предприятия стали находить для себя по-настоящему эффективные сценарии их применения. Предприятия добывающих отраслей всегда создавали много данных, а развитие цифровых технологий добавляет их в режиме онлайн, позволяя сразу же системно анализировать. Это дает совершенно другой бизнес-эффект, помогая более точечно влиять на производственные процессы. В 2016 г. крупнейший игрок отрасли из числа клиентов «КРОКа» смог повысить прибыль от реализации нефтепродуктов за счет оптимизации логистических затрат.

«Разработанная нами система планирования поставок нефтепродуктов, основываясь на анализе всех внутренних и внешних рыночных факторов, в том числе и в режиме реального времени, предлагает оптимальный с точки зрения минимизации расходов маршрут, указывая рекомендуемый объем и вид транспорта (ж/д, нефтепровод, авто). Решение также позволяет продавать излишки и закупать сырье у других игроков рынка, обмениваться им без финансовых транзакций (SWAP-сделки), продавать часть сырья на бирже, учитывая требования законодательства», – отмечает Зельдец.

В газовой отрасли примером импортозамещающих отечественных цифровых разработок могут служить первые отечественные магистральные радиорелейные станции для эксплуатации в суровых условиях Арктики и Крайнего Севера, разработанные в 2016 г. АО НПФ «Микран» по заказу «Газпрома» для газопровода «Сила Сибири».

«Оборудование прошло все необходимые испытания и было выбрано в качестве основного решения связи в рамках проекта. До недавнего времени большая часть оборудования средств связи для обеспечения работы магистральных газопроводов была иностранного производства. Теперь оборудование для «Силы Сибири» разрабатывается и изготавливается российскими производителями», – отмечает руководитель отдела маркетинговых коммуникаций «Микрана» Мария Липовка.

Туман цифрового будущего

Все сказанное логично подводит к вопросу, будет ли реальный опыт цифровизации в нефтегазовой промышленности востребован разработчиками национальной программы «цифровой экономики». По этому поводу высказываются разные мнения.

Несмотря на то, что мероприятия, связанные непосредственно с цифровизацией нефтегазовой отрасли, в программе не представлены, она предполагает цифровую трансформацию ключевых отраслей, к которым относится и ТЭК, отмечает руководитель департамента развития отраслевой экспертизы ГК Softline Светлана Савельева. По ее словам, принятие программы уже послужило одним из главных драйверов появления должности директора по цифровым технологиям (Chief Digital Officer, CDO) в российских госкорпорациях; среди компаний, участвующих в пилотном проекте по созданию «цифровых» дирекций, есть и представители ТЭК – «Газпром нефть» и «Зарубежнефть».

«Цифровая экономика Российской Федерации» не является закрытым документом. Она постоянно дорабатывается и обновляется. В частности, в документ планируется включить такие федеральные проекты, как «Цифровое здравоохранение», «Цифровой транспорт и логистика», «Умный город», «Цифровое сельское хозяйство» и «Цифровое строительство». Не исключено, что программа будет дополняться другими отраслевыми направлениями, такими как ТЭК и промышленность», – предполагает Савельева.

Для начала хорошо бы понимать, что вообще есть цифровая экономика, уточняет генеральный директор компании «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ» доктор экономических наук Тамара Канделаки.

«Мне не нравится слово цифровизация, – поясняет она скептическое отношение к теме. – Автоматизацией производственных и управленческих процессов занимались и в советское время все без исключения предприятия, Миннефтепром, Мингазпром и Миннефтехимпром СССР, а в Губкинском институте была соответствующая кафедра, которая и готовила специалистов. Аналогичные кафедры были во всех технических вузах. Компьютеры, конечно, были другие. Управленческих систем, правда, не было – они появились уже позже, а сейчас используются практически на всех предприятиях (например, 1С). Есть специальные программы, которых множество, существуют и применяются модели нефтепереработки, которые отлично имитируют производственный процесс и применяются, например, в «Газпром нефти».

Возвращаясь к искомой дефиниции «цифровой экономики», Канделаки приводит две формулировки Экспертного совета при правительстве РФ: либо «следующая фаза развития традиционных отраслей на основе интернета и цифровых технологий», либо «экономика исключительно цифровых объектов». При этом очень большие деньги, запланированные в рамках госпрограммы, должны быть потрачены до 2024 г.

«Опубликованная смета затрат составлена так, что даже методом дедукции невозможно угадать, на каком варианте определения остановились принимающие решения, – комментирует эксперт. – На самом деле это неважно, так как создаваемая цифровая отрасль в любом случае пополнит собой сферу услуг (или сервисных компаний), экономика которых создается за счет оплаты оказываемых ею услуг заказчикам других отраслей, в том числе предприятиям нефтегазовой отрасли.

Для окупаемости и поддержания создаваемой весьма дорогостоящей инфраструктуры нужно предложить отраслям услугу, за которую они будут готовы платить. Или обязать их покупать услугу, но это не путь рыночной экономики. Компаниям стоит предусмотреть в бюджетах затраты на цифровизацию, которые, по всей видимости, будут значительными».

Чтобы подготовить обоснованные предложения в разрезе видов деятельности предприятий и организаций, разработчикам придется потрудиться, причем с участием профильных специалистов, полагает Канделаки. Это связано в том числе с тем, что после перехода статистики учета видов деятельности на рубрикатор ОКВЭД вместо старого, еще советского образца рубрикатора ОКОНХ учета по отраслям, включая нефтегазовую, фактически не осталось, а это только усугубляет проблему прогнозирования.

«Уверена, что главной проблемой промышленности (да и страны) является незнание будущего, в том числе регуляторами,

– говорит Канделаки. – Предсказывать очень трудно по главной причине – серьезнейшие проблемы с данными. Погрешность учета может достигать 50%, оперативность оставляет желать лучшего и так далее. Все это имеет место и на уровне России, и на уровне мира, где данные, публикуемые весьма авторитетными источниками, в действительности представляют собой оценки, и, чтобы разобраться в этой каше, приходится вживаться в образ Шерлока Холмса. Чтобы от цифровизации случилась польза, следует наладить учет и повысить оперативность. Для этого нужны прежде всего квалифицированные люди, обладающие не только интеллектом, но и опытом. Нужны методики и терминологические словники. Причем методологическая работа людьми должна вестись на постоянной основе».

Николай Проценко