Нефтегазохимия спасет нефтяных экспортеров

Намерение Saudi Aramco приобрести 70% акций компании SABIC получило безоговорочное одобрение во всех европейских юрисдикциях. Покупка 70% акций Saudi Basic Industries Corp. (SABIC) обойдется саудовской компании в $69 млрд. Акции, купленные у Фонда государственных инвестиций Саудовской Аравии, помогут Aramco расширить свою деятельность в сфере нефтегазохимии и выйти на новые экспортные рынки с продукцией высокого передела. На фоне падающих цен на нефть желание крупнейшего мирового экспортера «черного золота» уйти в глубокий нефтехимический передел вполне объяснимо. Российские компании также стараются развивать сектор глубокой переработки углеводородов. Однако отношение к ним в российском правительстве не всегда способствует реализации данных проектов.

Как известно, эра легкой, но дорогой нефти подходит к своему завершению. Освоение новых залежей углеводородного сырья сопряжено с все более и более растущими затратами при все меньшей финансовой отдаче — цены на нефтяное сырье по объективным причинам замедления мировой экономики или благодаря субъективным страхам нефтяных трейдеров перед вирусной атакой продолжают снижаться.

Основным нефтегазовым производителям приходится пересматривать свою экспортную стратегию в пользу развития нефтегазохимических проектов для получения высокомаржинальной продукции, имеющей большие перспективы на мировом рынке.

В этом смысле сделка Saudi Aramco по приобретения контрольного пакета акций SABIC наглядно демонстрирует данную тенденцию. Кроме того, на днях королевство объявило о начале разработке крупнейшего нетрадиционного месторождения газа Jafurah. Оно содержит залежи жирного газа, который является ценным сырьем для нефтехимической отрасли.

Очевидно, что королевство всерьез решило заняться сектором глубокой переработки, дабы постепенно заняться экспортом высокомаржинальной продукции, стоимость которой не так сильно зависит от коронавируса и других негативных ожиданий.

Президент фонда «Основание» Алексей Анпилогов в интервью «НиК» отметил, что Саудовская Аравия уже столкнулась с падающей нефтеотдачей: «В королевстве большая часть месторождений находится в стадии падающей добычи, то есть нефти становится меньше и ее добыча становится более дорогой, поэтому стране все труднее и труднее заработать на продаже сырья. Сейчас Саудовская Аравия производит 9-10 млн б/с, и фактически это их потолок. Они уже на третьем месте после США и России, и им нужно вводить месторождения с более эффективной отдачей, в частности Jafurah», — пояснил эксперт.

Эксперт указал, что именно сейчас королевству нужно освоение новых даже нетрадиционных углеводородов, причем освоение комплексное: «Просто продавать нефть и газ — это путь в прошлое, тем более что наследный принц Саудовской Аравии четко провозгласил путь на технологическую модернизацию королевства. Нефтяная отрасль тоже будет модернизироваться», — заметил Анпилогов.

Стоит отметить, что ситуация в российском нефтяном секторе очень схожая. Крупные месторождения в традиционных регионах добычи, таких как Западная Сибирь или Поволжье, требуют все больших инвестиций при сокращении объемов добычи и КИН — основные надежды нефтяников чем дальше, тем больше связаны с освоением трудноизвлекаемых запасов. И развитие проектов в области нефтегазохимии может во много придать новый импульс отрасли.

Именно поэтому в последние годы нефтегазохимия выглядит одной из немногих отраслей российской промышленности, где чувствуется инвестиционная активность.

В настоящее время в стране в той или иной стадии реализации находится более десятка крупных нефтегазохимических и смежных с ними проектов.

Главным прошлогодним событием в российской нефтехимии стал запуск комплекса «ЗапСибНефтехим» в Тобольске, в строительство которого компания СИБУР инвестировала на конец 2018 года 412 млрд руб., а в 2019–2020 годах планировала вложить еще 149 млрд руб. В конце 2019 года стало известно о планах «Газпрома» построить на Ямале гигантский комплекс по переработке газа Бованенковского кластера месторождений, рассчитанный на выпуск порядка 3 млн тонн полиэтилена и полипропилена в год. Предварительная стоимость этого проекта составляет около $15 млрд (примерно 1 трлн руб.).

В 2019 году реальные очертания приобрел проект газохимического комплекса в Усть-Луге (Ленинградская область), который был заявлен «Газпромом» и компанией «РусГазДобыча». Планы партнеров предполагали развитие нефтегазохимических производств на базе валанжинских и ачимовских залежей Надым-Пур-Тазовского региона, а общий объем инвестиций первоначально заявлялся на уровне $20 млрд. Довольно длительное время этот мегапроект пребывал в виртуальном состоянии, но в марте 2019 года ПАО «Газпром» и АО «РусГазДобыча» приняли решение о его «финальной конфигурации» стоимостью более 700 млрд руб. (более $1 млрд). Запуск проекта позволит нарастить российский экспорт СПГ, а также СУГ (на 30–40%), а кроме того, существенно увеличится производство этана.

Важным событием для отрасли стало завершение сделки по привлечению проектного финансирования для строительства Амурского ГПЗ «Газпрома», в которой участвовали более двух десятков банков. Как утверждают в компании, объем этой сделки составляет 11,4 млрд евро. Он не имеет прецедентов в истории компаний и является одним из крупнейших на долговом рынке Европы за последние несколько лет. Амурский ГПЗ будет заниматься прежде всего разделением газа, поступающего по «Силе Сибири» с якутских месторождений. Он делает возможным реализацию еще одного мегапроекта, расположенного поблизости, — Амурского ГХК СИБУРа.

Активная работа компаний по созданию новых нефтегазохимических мощностей свидетельствует, что отрасль готова к качественной модернизации. Однако, как отмечают эксперты, для более быстрого развития сегмента нефтегазохимии нужны налоговые преференции. Компании уже несколько лет ведут переговоры о государственной поддержке капиталоемких проектов нефтегазохимии. При этом в «Дорожной карте развития нефтехимической отрасли до 2025 года» правительство РФ признает, что не приняты инвестиционные решения по большинству крупных проектов нефтегазохимического комплекса, так как для этого требуется создание стабильных налоговых условий.

Но все это идет вразрез с политикой Минфина, который только начал присматриваться свои «фискальным взглядом» к нефтегазохимии.

В частности, данное ведомство предлагало ввести экспортный налог на СУГ, а когда эта идея была отвергнута Минэнерго, ведомство Силуанова раскрыло свои планы по вводу НДПИ на попутный нефтяной газ. Данная идея также была раскритикована Минэнерго, нефтяными компаниями и экспертным сообществом. Тем не менее, 26 февраля 2020 года стало известно, что Минфин попросил провести совещание правительства с участием премьер-министра Михаила Мишустина в связи с разногласиями министерства и курирующего вопросы ТЭК вице-премьера Юрия Борисова. По словам замминистра финансов Алексей Сазанов, в число разногласий вошло распространение НДПИ на попутный нефтяной газ. «В том числе ставка отрицательного акциза на СУГ», — добавил Сазанов.

Вместе с тем не стоит забывать, что изначально Минфин предлагал распространить НДПИ на попутный нефтяной газ, чтобы компенсировать 600 млрд рублей выпадающих доходов бюджета из-за льгот для Приобского месторождения, которые разрабатывают «Роснефть» и «Газпром нефть». Позднее логика введения этого налога изменилась. Вполне возможно, что она еще изменится неоднократно.

Однако на совещании 6 февраля у Борисова идея Минфина о введения нового налога не была поддержана. Именно тогда Минэнерго РФ предложило вместо НДПИ ужесточить систему штрафов за сжигание попутного нефтяного газа (ПНГ), тем самым стимулировав компании довести утилизацию этого сырья до 97,5%. Как полагают в министерстве, повышение целевого уровня утилизации будет стимулировать переработку ПНГ в продукцию с высокой добавленной стоимостью и одновременно снижать экологический ущерб.

Финансовый аналитик «БКС Премьер» Сергей Дейнека в своем комментарии для «НиК» отметил, что введение налога на добычу полезных ископаемых на попутный нефтяной газ резко повысит фискальную нагрузку для компаний нефтяной отрасли, снизит рентабельность действующих проектов в нефтедобыче, и, очевидно, выльется в снижение инвестиционной активности компаний — вплоть до пересмотра инвестиционных программ. Экономика проектов ухудшится, так как повышение налоговой нагрузки приведет к удорожанию готовой продукции газопереработки и, как следствие, к снижению рентабельности проектов нефтедобычи, в особенности проектов с трудноизвлекаемыми запасами сырья.

По его словам, в настоящее время повышение налоговой нагрузки является ключевым риском российской нефтегазовой отрасли, поэтому введение НДПИ на попутный нефтяной газ негативно скажется и на газохимической отрасли:

«Это снизит рентабельность проектов газохимической переработки и может повлечь за собой снижение объема инвестиций, направляемых в газохимию»,

— указал аналитик.

Исполнительный директор Российского газового общества Роман Самсонов отметил, что настойчивость Минфина в повторном рассмотрении вопроса обложения ПНГ налогом не случайна: «Недавно были даны послабления по НДПИ по новым проектам. Соответственно появляются выпадающие доходы. Так как Минфин является главным администратором формирования доходов в бюджет, автоматически предпринимаются попытки их компенсировать. При этом надо отметить, что нефтегазовая отрасль нуждается в более тонкой настройке, и вопрос стоит не только в сохранении объемов финансирования, достаточных для поддержания ухудшающей структуру запасов и добычи, а в переходе на высокотехнологичное эффективное развитие всего сектора. При этом правительство должно реагировать на Парижское соглашение и предпринимать реальные меры по снижению выбросов СО2 и других вредных веществ», — заявил эксперт.

Он напомнил, что впереди замаячили большие и вполне реальные потери на международном рынке и траснграничных зонах, таких как Арктика:

«Штрафы со стороны международного сообщества могут оказать существенное давление на экспортные доходы, а репутационные издержки — превысить потенциальный доход от экспорта УВС»,

— пояснил Самсонов.

По его словам, министр энергетики РФ Новак поддерживает курс на повышение извлечение ПНГ до 97,5%, что автоматически позволит решить большое количество проблем и экологических задач, и, по идее, будет стимулировать наши нефтегазовые компании больше вкладываться в современные технологии, что вроде как правильно. «Но при этом сами компании вынуждены лавировать в очень ограниченном диапазоне возможностей.

Скорее всего, простое усиление административного давления в этом смысле приведет к очередному повышению уровня утилизации в бумажно-отчетной деятельности, а не в технологических изменениях.

При этом останутся не отрегулированными несуразности с компенсационными платежами за метан как вредное вещество, либо другие перекрестные методы экологических платежей, не учитывающих реальных сложностей и мотивации отрасли. Иными словами, такие решения должны учитывать большие количество факторов и отраслевых особенностей», — резюмировал Самсонов.

Алексей Анпилогов в свою очередь указал, что фискальные ведомства всегда будут стараться наполнить бюджет за счет новых промышленных проектов, однако, есть надежда, что отрасль спасет здравый смысл самих компаний: «Нефтегазохимия будет развиваться, поскольку ее развивают коммерсанты, понимающие, что нельзя вечно продавать сырую нефть и газ», — заметил эксперт.

Екатерина Вадимова